Лорд-Чародей

Уотт-Эванс Лоуренс

3

Лучшего в мире воина, избранного защитника Барокана, никак нельзя было назвать ранней пташкой. Из гостевой комнаты Старшей жрицы он появился, когда солнце приближалось к зениту. Крушиле очень хотелось потолковать с Воином, и он ждал его, изнывая от нетерпения. Парень рассчитывал обсудить услышанное от чародейки, и выяснить, что требуется, чтобы занять место среди Избранных, если для этого не хватает простого заклинания. Волшебница отказалась что-либо объяснять, сказав, что будет лучше, если

он все узнает из первых рук.

Старшая впустила его в дом, а сама отправилась по своим делам, зная, что никто в Безумном Дубе не посмеет прикоснуться к чему-либо в ее жилище без разрешения. Когда Воин наконец соизволил появиться в гостиной, он тотчас увидел чуть ли не пританцовывающего от нетерпения Крушилу.

Воин подмигнул молодому человеку и сказал:

— Итак, насколько я понимаю, ты готов попытаться?

— Да, — ответил Крушила, — но это будет зависеть от ряда обстоятельств.

Он изо всех старался не пялиться на героя, но все равно не мог не заметить, что тот, видимо, только что встал с постели. Завязки на его рубахе и штанах болтались, однако меч уже висел на поясе. Может быть, он и спит, не снимая оружия, подумал юноша.

— От чего именно?

— От того, что из этого выйдет. Мне кажется, что я хочу стать Воином… но ты выступаешь в этой роли уже много лет. Тебе приходилось когда-нибудь сожалеть о своем решении?

Избранный Воин весело фыркнул и направился к кладовой, где Старшая жрица хранила съестные припасы.

— Видишь ли, приятель, я не знаю ни единого поступка, столь замечательного, чтобы взрослый человек не пожалел о нем хотя бы раз в жизни. Ты постоянно задаешь себе вопрос, что было бы, если бы я поступил по-другому. Но, если по-крупному, то я рад, что решил стать тем, кем стал.

Крушила последовал за ним в кухню. Чтобы не терять попусту времени, он спросил на ходу:

— А как насчет ежедневных тренировок?

— Ничего страшного. К ним быстро привыкаешь.

Воин открыл дверь кладовой, неуверенно потоптался на пороге и объявил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я приглашен в этот дом в качестве гостя, и в этом поселении я чужой. Если я нарушаю какие-либо обычаи или уложения, то делаю это ненамеренно, даже не зная об этом.

Закончив фразу, он немного подождал.

— Думаю, Старшая предупредила лерров, что ты ее гость, — сказал Крушила.

— Никогда не вредно перестраховаться, — заметил Воин, заглядывая в кладовку. — То, что в одном поселении обычай, в другом часто считается преступлением. Что касается вас, то вы, например, никогда не пользуетесь подлинными именами. Для многих людей со стороны это весьма необычно.

— Неужели?

— Я не хочу сказать, что вы в этом отношении единственные, но это и впрямь не совсем обычно. Есть места, где считается оскорбительным не использовать подлинное имя — хотя бы частично.

— Мне никогда не приходилось бывать в таких местах, — сказал Крушила.

— Неужели? — Воин

высунул голову из кладовой и посмотрел на него. — Вообще-то ничего удивительного. Но если ты станешь Избранным, все изменится. Для того чтобы узнавать новости, тебе придется путешествовать. Иначе ты не будешь знать, насколько достойно ведет себя Лорд-Чародей.

— Путешествовать постоянно?

— Нет, только время от времени. Но где же жрица? Я не вправе открывать в ее отсутствие эти банки и ящики. — Воин снова скрылся в кладовке.

— Старшая жрица сейчас в поле, беседует со своими леррами. Слушает, что они говорят.

— Чтобы быть в курсе последних слухов? — До Крушилы долетел стук фаянсовой крышки.

— Просит у них хорошей погоды и славного урожая.

— Да, в этом есть смысл. Жрица, наверное, знает лерров своей земли лучше, чем кто-либо другой, и ей известны их желания. Интересно, что здесь… О, да это же изюм! Превосходно!

Застучала посуда, и из кладовой возник Воин. В руках он держал по пригоршне изюма. Рот его был до отказа забит сладкой сушеной ягодой, так что продолжать беседу он не мог. Воин прошел через кухню и жестом пригласил Крушилу последовать за ним во двор.

Там они уселись бок о бок на деревянной лавке под изящным ивовым деревом. День был прохладным, и прятаться в тени особой необходимости не было. Но место для скамьи так или иначе было выбрано со вкусом. Крушила видел мерцающие среди листьев тени. Для птиц тени были слишком светлыми, и юноша не сомневался, что часть видимых человеческому глазу лерров ведет за ними наблюдение. Он вежливо ждал, когда Воин разжует и проглотит изюм.

— Хочешь? — спросил старик, протягивая ему полную пригоршню.

— Нет, спасибо, — ответил Крушила.

Его немного удивляла бесцеремонность этого человека. Загребать вот так горстями принадлежащий Старшей жрице ценный продукт… Но с другой стороны, это — величайший воин, один из Избранных. Судя по всему, этот пост позволял ему пользоваться некоторыми привилегиями.

— Изюм вкусный.

— Нет, — повторил Крушила, поскольку не имел никаких привилегий, по крайней мере пока.

Воин пожал плечами и, прежде чем снова набить рот изюмом, спросил:

— Скажи, чего еще ты бы хотел узнать?

— Что именно это за собой повлечет? Я хочу сказать, что мне придется делать? Какой станет моя жизнь?

— Значит, так… о ежедневных упражнениях мы уже говорили, — задумчиво протянул Воин, слизывая остатки изюма с пальцев. — Тебе довольно часто придется посещать дома других Избранных или встречаться с ними в заранее условленном месте, чтобы совместно обсудить слухи о Лорде-Чародее, которые дошли хотя бы до двоих из вас. Иногда кто-то заскочит к тебе или встретится с тобой во время твоих странствий. Время от времени ты будешь получать послания от чародеев — они величают себя Советом Бессмертных, хотя это не более чем простое бахвальство.