Лорд Черного замка

Неволина Екатерина Александровна

– А врать нехорошо! Пионеры так не поступают! – заявил пионервожатый и быстрым движением выхватил из Юркиного кармана улику. – Так-так, посмотрим, и что у нас тут?.. «Со-ко-лов», – торжествующе прочел он надпись на задней стенке циферблата. – Ну что, Соколов, будешь упорствовать или попробуешь ответить за свои действия?

– Я ничего не делал! Я только хотел помочь!

– Это не он, – тихо проговорил обиженный мальчишка и тут же получил затрещину от своего толстого обидчика.

– Как это не он? Ты, будущий пионер, и врешь! Как тебе не стыдно! – оборвала мальчишку

Лена. – Нельзя покрывать хулиганов и разгильдяев. Знаешь же: «Не бойся врагов, в худшем случае они могут тебя убить, не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство».

Кажется, такое чувство называется дежавю. Когда тебе кажется, что какое-то событие уже происходило. Ты идешь, словно по оставленным на песке собственным следам, не в силах изменить хоть что-то, и от этого рот наполняет полынный привкус страха и безнадежности. Ты еще пытаешься сопротивляться, но уже сам перестаешь верить в счастливый исход.

– Отпустите его! Что вы делаете! – Динка бросилась на Глеба и стала колотить его кулаками, но тот лишь отмахнулся, словно от назойливой мухи.

– В чулан его! Нет, всех! – велел он, подхватывая свободной рукой сопротивляющуюся Динку.

Лена схватила за шкирку Серегу, и всех троих поволокли к небольшой дощатой пристройке.

У дверей пристройки стоял темноволосый мальчишка. Тот самый, которого они столь безуспешно искали.

– Вот видите, я знал, что всё закончится плохо, – объявил мальчишка, с явным удовлетворением оглядывая Юрку и его друзей. – Однако у вас еще будет немного времени. До того, как всё случится, вы сможете насладиться беседой. Хорошая компания подобралась: один сын убийцы, другой предатель… Так что приятного отдыха! Добро пожаловать! – мальчишка захохотал и услужливо распахнул дощатую дверь.

Дверь захлопнулась, и они оказались взаперти. Небольшая комнатка – шагов десять в длину и шесть в ширину – была почти пуста. У двери, в углу, стояли флаги, чуть дальше разместились несколько пустых ящиков, еще один картонный ящик, заполненный толстыми папками с бумагами неизвестного назначения, у крохотного – примерно как в тюремной камере – окошка стоял большой металлический бочонок, наверное, в нем раньше хранилось молоко, валялся перевернутый бидон. Видимо, использовался чулан как хранилище всякого хлама. Ну и заодно, как показала практика, для устрашения и наказания нарушителей дисциплины этого образцового пионерлагеря.

Сквозь щели в стенах в комнату проникало солнце. Было жарко и даже душно.

Когда шаги вожатых затихли, Серый сжал руками голову и опустился на корточки у стены. Юрка без сил рухнул рядом с другом. Только Дина еще пыталась колотить в дверь, крича вожатым, что они уроды и убийцы и требуя немедленно ее выпустить.

Наконец замолкла и она и посмотрела на притихших друзей:

– Кстати, а о чем это говорил тот мальчишка?

* * *

– И сколько времени ты собираешься тащить на себе этот груз?! – голос отца звучал раздраженно. –

Ну, что было, то было. Больше десяти лет прошло, а ты все говоришь об этом. Надоело, честное слово!

Юрка сидел за диваном как мышка. Похоже, между родителями вспыхнула очередная ссора. Ну почему они не могут быть дружной семьей?!

– Ты на меня голос не повышай! – тут же откликнулась мать. Иногда она заводилась с пол-оборота. – Ну никак не могу забыть того мальчишку! И зачем только я…

– Опять двадцать пять! Завела свои старые песни о главном… Не могу я больше с тобой, понимаешь, не могу! Себя ты уже давно довела, хочешь и меня довести?! Нетушки! Не выйдет!

Громко хлопнула дверь. Отец ушел, а мама тяжело рухнула в кресло и разразилась рыданиями…

* * *

Это случилось семь лет назад, незадолго до того, как отец ушел от них, и Юрка думал, что давным-давно забыл эту ужасную сцену, но вот, надо же, вспомнилось. Ярко. Во всех деталях.

«Лагерь как лагерь, ничего особенного. Но однажды в нем погиб один мальчишка. Теперь уже никто не помнит, как именно. Но суть не в том. Главное – погиб…» – пришли на ум слова Егора.

А ведь точно! Мама же побледнела, когда узнала, где именно находится тот летний лагерь, куда так рвется ее единственный сын… и чего ему тогда стоило настоять на поездке… Не зря вожатая Лена так похожа на нее… Наверное, это и вправду его мама. Давным-давно. В молодости.

– Если я все правильно понял, – медленно произнес Юрка, – тот мальчик не врал, и среди нас действительно есть сын убийцы. Это я.

Повисла неловкая пауза.

– Ты уверен? – в конце концов спросила Динка.

Серега молчал.

Юра пожал плечами.

– Все сходится, – тихо произнес он. – Наверное, мы здесь из-за того погибшего мальчика. Моя мама… в общем, она, кажется, была… виновна в его смерти, и теперь он хочет отомстить мне. Ну и вам заодно.

Все опять замолчали.

– Постойте, – вдруг снова заговорила Динка, – ну хорошо, допустим, ты – сын убийцы. Но кто же тогда предатель?..

– Предатель – это я, – сказал Серый, не поднимая головы.

– Ты?! – Динка подскочила к нему и схватила за ворот футболки. – Ну давай, герой, расскажи, что ты сделал! – она с силой тряхнула его, и голова Сереги безвольно качнулась и ударилась о стенку.

– Оставь его. Ты же видишь, он уже наказан, – сказал Юрка.

– Вы оба сговорились, да?! А из-за вас и мне пропадать?! Да знала бы я, никогда бы не сказала ни одному из вас ни слова!

Она выпустила Серого, брезгливо отряхнула руки и отошла на другую сторону чулана, к небольшому окошку, впускающему в помещение серо-пыльный свет.

* * *

Солнечный зайчик ласково льнул к щеке Динки. Она чуть жмурилась и досадливо морщила носик. Сегодня она казалась невероятно красивой. Даже красивей, чем обычно. Серега смотрел на нее исподтишка, прикрывшись книжкой, в которой за все это время не прочитал ни единой страницы. Он смотрел и не мог понять, почему она – такая красивая и уверенная – из всех мальчиков класса выбрала неудачника и рохлю Юру?