Лорд Дарси (1-9)
Шрифт:
Некоторое время лорд Дарси молчал, собираясь с мыслями. Затем, тоном, очень похожим на тон маленького ирландца, произнес:
— Мастер Шон, я хотел бы принести вам свои глубочайшие извинения. Я знаток своего дела. Вы знаток волшебства и волшебников. Да будет так! Соглашение не отменялось, и, надеюсь, никогда не будет отменено. — Он на миг замолк, потом, после глубокого вдоха, продолжил своим обычным голосом: — Разумеется, дорогой Шон!.. Вы можете прибегнуть к любому виду консультации, который пожелаете.
Пока шла
— Э-э-э... Милорд!.. — Мастер Шон выглядел слегка ошеломленным. Он прочистил горло и сказал:
— Милорд, я вовсе не собирался ни с кем консультироваться. Мне не нужен консультант, мне попросту нужен хороший помощник. С вашего разрешения, я хотел бы попросить помочь мне лорда Джона Кецаля. Он пока еще ученик, но хочет стать судебным магом, и опыт будет ему весьма полезен.
— Разумеется, мастер Шон. Думается, лучшего помощника вы и выбрать не могли. А теперь давайте посмотрим... — Он взглянул на тело. — Не хотелось бы без необходимости прикасаться к предметам, могущим оказаться уликами... Эти церемониальные ножи изготавливаются по единому образцу, не так ли?
— Да, милорд. Каждый волшебник должен собственноручно изготовить свой пентакль, но делаются они по единой технологии. Изготовление своих инструментов — одно из первых условий, которых обязан придерживаться начинающий. В нашем деле ни в коем случае нельзя использовать инструменты, изготовленные чужими руками. Именно процесс изготовления и настраивает инструмент на личность пользователя. Если можно так выразиться, они должны быть одинаковыми по конструкции, но разными по личности.
— Понимаю. Вы не разрешите мне посмотреть на ваш пентакль? Чтобы не трогать нож сэра Джеймса...
— Разумеется. — Мастер Шон достал из саквояжа нож и протянул лорду Дарси. — Смотрите, не порежьтесь — он острый, как бритва!
Дарси взялся за ониксовую рукоять и освободил нож от черных кожаных ножен. Блестящее лезвие в разрезе представляло собой равнобедренный треугольник. Длина лезвия от ручки до острия составляла пять дюймов, ширина у рукояти — два дюйма. Дарси повернул нож и посмотрел на основание ручки.
— Тут ваша монограмма и символ. Полагаю, нож сэра Джеймса помечен таким же образом?
— Да, милорд.
— Не затруднит ли вас посмотреть на него и сказать мне, можете ли вы идентифицировать его как принадлежавший сэру Джеймсу?
— Милорд, я сразу же в этом убедился. Я видел этот нож много раз. Это нож сэра Джеймса.
— Отлично. В противном случае, чтобы он делал в этой комнате?
Дарси вложил смертоносное лезвие в ножны и вернул пентакль хозяину.
— Лезвие из чистого серебра, мастер Шон? — спросил лорд Бонтриомф.
— Да, милорд.
— Скажите мне, как вам удается содержать таким острым лезвие из такого
Мастер Шон широко улыбнулся:
— Конечно, изготовить лезвие весьма непросто. Его приходится доводить полировальной пастой с помощью очень мягкой замши. Но ведь пентакль используется лишь как нож-символ, понимаете? Мы никогда не режем им ничего вещественного. Так что если хозяин аккуратен, точить нож не приходится.
— Но если вы никогда не режете им ничего вещественного, — сказал Бонтриомф, — зачем его вообще точить? Какая разница, острый он или тупой, как, скажем, нож для бумаги?
Мастер Шон с тоской посмотрел на лондонского следователя.
— Милорд, — сказал он с бесконечным терпением, — это символ острого ножа. У меня есть и другой — с тупым лезвием. Он представляет из себя символ тупого ножа. Ваше лордство должны понять, что в большинстве случаев самым лучшим символом вещи является сама эта вещь.
Бонтриомф ухмыльнулся и поднял руку ладонью вверх:
— Виноват, мастер-тауматург. Примите мои извинения, но, пожалуйста, не читайте мне лекций по передовой теории символов. Я никогда не был способен ее понять.
— Вы хотите еще что-нибудь посмотреть, Бонтриомф? — резко спросил лорд Дарси. — Если нет, давайте удалимся и дадим мастеру Шону возможность заняться своей работой. — Он шагнул к двери. — Мы проинструктируем стражников, чтобы вас не беспокоили, Шон. Когда закончите, уведомите шефа-мастера стражи Хеннели Грейма, что мы хотели бы, чтобы вскрытие было произведено немедленно. И буду вам очень благодарен, если вы отправитесь в морг и лично проследите за работой хирурга.
— Разумеется, я позабочусь об этом. И представлю отчет в резиденцию милорда маркиза, как только это будет возможно.
— Отлично!.. Идемте, Бонтриомф, нас с вами тоже ждет работа.
Глава 11
Пока Бонтриомф инструктировал стражников, Дарси пересек коридор, подошел к двери напротив комнаты покойного сэра Джеймса и резко постучал в нее, прямо над замочной скважиной.
— Ваша светлость, в подобающем ли вы виде?
Послышался приглушенный шум, и дверь распахнулась.
— Лорд Дарси! — сказала вдовствующая герцогиня Камберлендская, сверкнув ослепительной улыбкой. — Вы испугали меня, милорд!
Дарси понизил голос так, чтобы стражники и Бонтриомф не смогли услышать:
— Есть старая умная поговорка о том, что люди, подслушивающие у замочных скважин, часто слышат вещи, которые их пугают. — Затем, понизив голос до нормального разговорного тона, он сказал:
— Я хотел бы переговорить с вашей светлостью тет-а-тет. На секундочку, если можно.
— Конечно, милорд. — Герцогиня отступила, чтобы впустить его в комнату и закрыла за ним дверь. — В чем дело?
— Пара вопросов, Мэри. Мне нужна ваша помощь.