Лорд Хаоса

Кроуфорд Кристин и Ник

«В садах Адели семя посеяно».

Адель была женой Нергала и матерью нынешнего короля, Камбриэля. Ну а что за семя? Мне не хотелось думать о сперме своего вновь обретенного отца, но, похоже, именно она и имелась в виду.

Я содрогнулась, вспомнив холодную красоту Камбриэля, его длинные светлые волосы, высокие скулы…

Как у моего отца.

И глаза темные, совсем как у нас. Если герцога Молоха перекрасить в блондина, то получилось бы…

Точно, получилось поразительное сходство с Камбриэлем.

Неужели мой отец обрюхатил его маму?

Я принялась расхаживать

по комнате, заставляя старые половицы протестующе скрипеть под ногами.

Если верны мои умозаключения, значит, Камбриэль не являлся настоящим королем. Он был моим сводным братом. Я скривила губы. Догадывался ли он об этом, когда пожирал меня глазами?

Подобно мне, он обладал редкой силой огня и потому вполне мог воспламенить Молоха… и спалить мою маму за то, что та знала его секрет.

Сердце бешено заколотилось в груди, я натужно сглотнула.

«Орион ведь тоже наделен огненным даром! Только бы между нами не оказалось родства!»

Я резко втянула носом воздух, отвернулась от портрета и снова принялась мерить комнату шагами, засунув руки в карманы влажных треников.

Орион отмечен звездой Люцифера. В отличие от Камбриэля, ему суждено править. Значит, он-то как раз и мог убить короля Нергала.

Сквозь щели в старых окнах задувал ветер. Я двинулась в обратную сторону. Кусочки головоломки начали складываться в голове в цельную картину.

Орион хотел, чтобы я выведала, какая у Камбриэля магическая защита. Но ведь истинному правителю подобные ухищрения ни к чему, поскольку он способен пасть только от руки собственного наследника.

В этом и заключался план Ориона, не так ли? Он ведь сам признался, что шантажирует Камбриэля. Теперь ясно чем. Правдой о том, что король ненастоящий.

Это Орион носитель метки Люцифера. Стоит ему разузнать, что оберегает жизнь монарха, он сможет убить Камбриэля и завладеть троном.

Я скрестила руки на груди и продолжила расхаживать по комнате, пытаясь воскресить в памяти остальную часть детского стишка. Хоть и сфотографировала его на телефон, батарейка-то по-прежнему оставалась разряженной! Тогда я смежила веки, сосредоточилась, и перед мысленным взором возникли строки:

Король – самозванец,Чье сердце хранитЗолотое кольцо.Его забери,И правитель падет,А город опять расцветет.

Я открыла глаза. Вполне исчерпывающий ответ, не так ли? Золотое кольцо.

Чем дольше я прокручивала в голове эти слова, тем прочнее утверждалась в мысли, что родители раскрыли мне секрет того, как уничтожить короля.

Сняв кольцо, он сделается уязвимым.

Прикусив губу, я задумалась, не из-за этого ли убили моих маму и папу. Они знали, как покончить с Камбриэлем.

Глава 5. Роуэн

Выйдя из спальни с зелеными стенами, я отправилась в комнату, где висел мамин портрет. Лунный свет проникал сквозь высокие окна, заливая окружающее пространство жидким призрачным серебром. На мне по-прежнему

была влажная, испачканная кровью одежда. Подойдя к стоящему у кровати огромному шкафу, я распахнула дверцы и обнаружила ряд платьев, довольно поношенных, но в целом неплохо сохранившихся. Пошитые из шелка, с пышными рукавами, некоторые наряды были отделаны тонким кружевом, другие имели гофрированные воротники. Удобными они не выглядели. Я задержала взгляд на коротком белом платье с длинными рукавами, круглым вырезом горловины и изящной вышивкой по подолу. Похоже, это была комбинация или нижняя сорочка.

В любом случае, я решила позаимствовать ее у мамы.

Стоило стянуть с себя мокрую одежду, как обнаженная кожа тут же покрылась мурашками, и я поспешила надеть белое платье. Оглядев себя, представила в этом наряде маму. На мгновение мне даже показалось, что я улавливаю цветочный аромат ее духов.

В горле образовался комок, сглотнуть который удалось с большим трудом. Я закрыла дверцы, отвернулась от шкафа и окинула комнату взглядом, размышляя, не пожить ли некоторое время здесь, пока не придумаю план получше. В прежнее жилище Мортаны возвращаться не хотелось, ведь там меня мог найти Орион.

Я с любопытством осмотрелась по сторонам, скользя глазами по мебели из темного дерева и потускневшим от времени крашеным стенам. Как же здесь было тихо, совсем как в могиле! И как разительно отличалось от осборнского хаоса, вынудившего меня спасаться бегством.

Вернувшись в коридор, я тут же набрела на старомодную ванную комнату с выложенным золотистой плиткой полом и массивной ванной, покоящейся на кованых когтистых лапах. Здесь сладковатые обволакивающие нотки жасмина – мамин запах – ощущались совершенно отчетливо. Боль утраты снова стеснила грудь. Ее присутствие в этом доме было настолько осязаемым, что я словно наяву видела, как она ходит по комнатам…

А еще у мамы имелась привычка прятать разные вещи. Те, которые считала важными, например деньги, чековую книжку, кольцо с бриллиантом. На кухне в съемном доме у нас стоял буфет с выдвижными ящиками, в каждом из которых имелось двойное дно, где, собственно, мама все и держала.

Вынув из настенного канделябра свечу, я призвала огненную магию, но, увы, она никак себя не проявила. Прикусив губу, я посмотрела на свои руки и представила пламя.

«Как же ты раньше это делала?» – мысленно спросила я саму себя.

Стиснув зубы, снова попыталась зажечь огонь. В прошлый раз мне ведь удалось! Но тогда я пребывала в отчаянии…

Вдруг в груди разлилось тепло, потекло по руке, добралось до запястья, кончиков пальцев… меня охватил восторг. Впрочем, пламя вышло совсем слабеньким – как будто чиркнули спичкой – и погасло, едва запалив фитиль.

Комната озарилась теплым оранжевым светом, и я почувствовала себя как дома. Где в этом особняке мама могла бы спрятать нечто важное?

Под окном стоял письменный стол – тот самый, в котором я нашла детский стишок. С колотящимся сердцем я подошла к нему, выдвинула ящик и провела пальцами по дну, даже поскребла ногтями. Мне удалось подцепить панель, под которой обнаружился одинокий листок бумаги.