Лорд I. Мой начальный юнит слишком слаб
Шрифт:
Совсем другая аура начала просачиваться из тела Фео. По сравнению с той, которую он использовал, чтобы противостоять влиянию эльфийки, эта аура несла внутри себя одиночество и… единение с миром. Разные по своей сути, они всё равно слились воедино.
— Подними оружие, — приказал Лорд, направив подобие посоха в сторону Лайта.
— Что? Зачем?
Всё ещё испытывающий незыблемую веру в Фео, он мог понять, но не принять приказ. Его сознание заклинило от противоречия. Мораль начала постепенно падать. Мир, который
— Нет какой-то особой причины, я просто хочу выбить из тебя всё дерьмо.
Усмехнувшись, Фео поднял руку с зажатым посохом и сделал первый удар. Он промахнулся.
Лайт интуитивно уклонился, отступив в сторону. Так продолжалось ещё несколько раз, пока он не изменился в лице и ударил в ответ серпом.
Однако кисть, встретившись с резким и непредсказуемым движением Фео, безвольно разжалась. Оружие Лайта отлетело в сторону.
Вот только разгорячённый мужчина не обратил на это никакого внимания. Сделав шаг вперёд, он сжал левую руку в кулак и направил её в лицо Лорда, заставляя окружающий воздух скрипеть от вложенной силы.
Не сопротивляясь, Фео со спокойным лицом откинул посох в сторону и принял удар, даже не пытаясь уклониться.
Из разбитых губ и носа взметнулись капли крови, упав на участок травы, освещаемый солнцем. Это была по-своему прекрасная картина.
Удар за ударом обрушивался на тело Фео, не оставляя на нём живого места. Его противник, впав в неистовство, совершенно забыл про реальность. Внутри него бушевала ещё одна битва.
Битва принципов.
Оставить ли сладкую иллюзию, выстроенную в своей голове и созданную лишь для того, чтобы не задумываться ни о чём, слепо следуя чужой воле?
Или же принять реальность такой, какая она есть, и двигаться дальше, несмотря ни на что? И не важно, по собственной воле или по чужой, но с пониманием того, что ты сам выбрал такой путь.
— Только освободившись от всех оков, ты познаешь мир, а затем поймёшь, что он есть часть тебя, а ты — часть его.
Окровавленный Лорд всё это время стоял прямо, не шелохнувшись. Какой бы сильный ни был удар Лайта, он принимал его всем телом, как и принял то, что он сам виноват в состоянии своего юнита… Нет, друга.
Ладонь, по которой стекала кровь, свободно прошла через любую выставленную Лайтом защиту. Он ожидал удара, но почувствовал лишь то, как одинокий палец коснулся его лба.
— И тогда ты поймёшь, что у тебя нет врагов… Ни у кого их нет. Ведь их не может быть у самого себя.
Тело Фео медленно завалилось на землю. Палец оставил вертикальную алую линию на лице застывшего гиганта.
— Ни у кого нет врагов, — повторил Лайт.
Из глаз мужчины потекли слёзы. Как только он пришёл в себя, часть его воспоминаний вернулась в разум, всколыхнув его.
Он вспомнил… Вспомнил момент своей смерти.
Война
— Ни у кого нет врагов, — повторил он во второй раз.
Перед его глазами была реалистичная картина того, как в их дом ворвались солдаты. Без труда повалив мужчину на пол, они пронзили его мечами. То ли по злому умыслу, то ли случайно, но они не задели его жизненно важных органов.
Лежа на полу и истекая кровью, он ничего не мог сделать, когда исчадия ада, вторгшиеся в его счастливый мир, вскрыли погреб и вытащили оттуда сестру.
Заметив, что он ещё жив, солдаты поглумились над ним, а затем разорвали одежду женщины перед его лицом и начали по очереди насиловать её.
В какой-то момент они поняли, что её реакция слишком спокойная, а оттого и скучная. В дело вступил вытащенный нож.
Но Лайт почти ничего из этого не видел. Перед его глазами, закрывая все зверства, было лицо любящей сестры, которая не переставала улыбаться. Однако в её глазах он видел скрытую боль. Столь сильную, но не настолько, как её любовь к брату.
— Дурачок, закрой глаза… — беззвучно шептали её губы, чтобы солдаты не услышали её.
Но Лайт не мог их закрыть. Его ногти так сильно впились в деревянный пол, что тут же сломались и потекла кровь. Жизнь покидала его тело всё быстрее. Он не мог пошевелиться, как бы ни кричал в своём разуме, как бы ни проклинал своё слабое, бесполезное тело.
Он проклинал то, что не смог стать достойным мужчиной, способным защитить свой дом и семью.
Повеселившись на славу, один из солдат, надевая штаны, обратился к тому, кто чистил от крови нож.
— Смотрите, как им понравилось пялиться друг на друга! Может, оставим её башку здесь?
— Да, это и правда будет забавно, хах!
Взмах мечом — и голова женщины покатилась по полу. Однако подоспевший мужчина, поиграв с ней, подкинув в воздух, поставил её перед лицом Лайта.
У того уже давно полопались сосуды внутри глаз от гнева, окрасив их в алый цвет. Несколько зубов были сломаны от неимоверно сжатых челюстей.
— Ладно, оставьте его, — махнул рукой третий. — Нам пора, а то командир головы снесёт… как этой сучке!
Дружно рассмеявшись, они вышли с награбленным из дома и подожгли его.
— Кто знал, что тут будет такая красотка. Даже жаль, что она не сопротивлялась.
— Ага, так ещё и целка!
Не чувствуя боли, Лайт сгорал в ярком огне. В его голове была лишь одна мысль:
«Если у меня будет шанс исправить всё, то я готов отринуть человечность, изуродовать своё тело, сломать свой разум, став безумцем, и продать душу дьяволу!!!»
Огонь полностью поглотил его тело.
«Кто-нибудь… услышьте меня… прошу… Второй шанс… Второй…»