Лорд I. Мой начальный юнит слишком слаб
Шрифт:
За столь короткое время эти люди успели потерять всякое понятие о человечности. Смеясь в лицо смерти, они выплёскивали наружу все свои эмоции, самой важной из которых была рухнувшая в бездну надежда, растоптанная суровой реальностью.
Фео не знал, что ему ещё повезло, в отличие от многих, кто находился в самом центре своего сектора или же вблизи границы диких западников. Конкуренция в тех местах была по-настоящему сильной.
Во времена, когда ты лишился своих воспоминаний и даже не знаешь своего прошлого имени; во времена, когда тебя со всех сторон окружают враги; во времена,
Многие лорды, не пережившие этого и не готовые пережить, начали отступать назад, к периферии территории в сторону леса. Но даже тут они не нашли спасения.
Гоблин сноровисто бегал из стороны в сторону, запуская камни в тех людей, которые были повёрнуты к нему спиной или же бежали со всех ног от эпицентра войны, не обращая ни на что внимание.
— Ай!
— Какой ублюдок это сделал?
Наполненные страхом глаза или же покрасневшие от лопнувших капилляров обращались в сторону гоблина. Однако спустя мгновение они забывали об этом. Их разумы, жаждущие спасения или ещё большего безумия, были притянуты танцовщицей.
На её тело были нанесены различные узоры, нарисованные кровью. Волосы, живущие своей жизнью, двигались вместе с гибким телом, словно рука, зовущая тебя подойти поближе и найти покой.
Перед ней, опустившись на колени и склонив голову, более десяти различных существ восхваляли её или же тихо молились, что-то бормоча своими губами.
Позади них, с обеих сторон, стояли двое мужчин: один, облачённый в чёрные одежды и с маской ворона, будто сам вестник смерти. Застыв, как изваяние, он, как и другие, склонил голову. Другой же, гигант, повторял за своим товарищем, возвышаясь над всеми, как настоящий великан.
Эта завораживающая и сюрреалистичная картина, как островок спокойствия посреди бушующего моря, звала страждущие души к себе. И не важно, склонить голову и помолиться своему богу или же вырезать всех мужчин, а женщин принести в жертву, а может, и то, и другое.
Тем временем, пока люди подходили всё ближе и ближе, Лайт проговаривал про себя неслышно:
— Да простят меня души…
— Да примет земля их тела…
— Я «верю»… Я соберу урожай!
Бурлящая, как магма, аура пузырилась и распространялась во все стороны вокруг тела мужчины на двенадцать метров. Его закрытые глаза открылись, и мир предстал перед ним в совершенно другом свете.
Двухэтажный небольшой дом, старый, но при этом построенный добротно на десятки, а то и сотни лет. Мягкий свет утреннего солнца падал на кристально чистую зелёную траву. После ночи на её поверхности ещё осталась роса, игравшая с лучиками солнца.
— Брат, будь осторожнее!
Резко повернув голову, его глаза широко раскрылись от созерцания переливающихся на ветру волос и счастливой улыбки, которая могла затмить свет солнца в сердце мужчины. Голубые глаза излучали осязаемую доброту и невинность, и даже всё ещё прохладный ветер больше не ощущался холодным на теле гиганта.
— Сестра…
Подняв чистую, не запачканную грязью и кровью руку,
— Дурачок, ты чего плачешь? Неужели так не хочется идти в поле? — сказала женщина, облачённая в потрёпанную и грубую крестьянскую одежду, весело рассмеявшись. В одной руке она держала плетёную корзину с бельём.
— Я… — голос мужчины задрожал, и из-за комка в горле он не смог произнести слова. Он опустил голову вниз, скрывая дрожащие губы.
Не прошло и пары секунд, как он услышал шорох шагов и почувствовал на своей шершавой щеке хоть и мозолистую, но оттого не менее мягкую ладонь.
Подняв голову, он встретился с настолько нежной улыбкой, как матери смотрят на своих новорождённых детей. Прищурив глаза, женщина счастливо сказала:
— Я тоже люблю тебя… — произнесла она, но Лайт не смог услышать её последние слова. Своё прошлое имя.
Сердце мужчины сжалось так сильно, что он перестал дышать. Не выдержав нахлынувших эмоций, он разревелся, как маленький мальчик. Это было по-своему странно, когда почти двухметровый гигант с хмурыми бровями был такой же хрупкий, как и цветы на этой поляне.
— Не плачь, милый, — рука соскользнула вниз, но Лайт подхватил её, не желая отпускать. — Ты уже взрослый и должен понять, что такова суть всех живых существ.
Как бы Лайт ни пытался удержать ладонь, он с ужасом осознал, что она всё дальше выскальзывала из его рук. Посмотрев на неё, он увидел лишь кости без плоти и крови. При прикосновении к ним они обращались в пыль, унесённые горячим ветром, внутри которого плясали искры огня.
Подняв голову, на него смотрел скелет с пустыми глазницами и выпадающими из черепа волосами. Одежда постепенно превращалась в тлен, осыпаясь наземь и удобряя окровавленную почву. Позади неё полыхал дом, и всюду раздавались крики страданий. Война пришла в это место вместе с ликующими солдатами.
— Мы умираем, а затем возрождаемся, — раздался голос в его голове, всё такой же любящий. — Отпусти прошлое и живи настоящим… Лайт.
Весь скелет начал стремительно превращаться в пыль.
— Твой друг дал тебе хорошее имя. Цени его и неси свет в сердца людей, а не погрязни в жестокости и насилии, которые медленно пожирают твою душу.
— Ты хочешь сказать, что все мои старания были и будут напрасны? — с титаническим усилием выдавил он из себя, крепко сжав пальцы в кулак. Чистые, не сломанные ногти впились в кожу, и пошла кровь.
— Я…
— Заткнись!!! — закричал он, и гнев, спящий внутри его тела всё это время, вырвался наружу. В реальном мире золотая аура, покрывавшая небольшой участок территории, зажглась подобно огню! Все лорды, которые вошли в её радиус, закричали в агонии, а их одежды воспламенились.
— Я знаю, что ты не она… — голубые зрачки налились жестокостью. — Так какое ты имеешь право говорить от её имени!
Внутри разума мужчины раздался вопль, и из его тела вылилась струйка чёрного дыма. Соприкоснувшись с аурой Лайта, ставшей такого же цвета, как и заходящее солнце, она превратилась в фигуру женщины и завершила. К удивлению тех, кто наблюдал за этой сценой, это был монстр четвёртого уровня.