Лорд Лондона
Шрифт:
— Ческа, если ты думаешь, что мой кузен не любит тебя… так одержимо, так по-собственнически и так яростно… — Она ухмыльнулась. — Значит, ты не так умна, как внушают нам твои многочисленные дипломы из Оксфорда.
— Он бросил меня, — возразила я. Внутри вспыхнуло что-то вроде сопротивления, искореняя оцепенение, которое окутывало меня в течение последних нескольких дней. — В ту ночь, после… — Я посмотрела на трех девушек, стоящих около меня и поняла, что в ту ночь погибли их отцы. — Когда вы потеряли своих отцов. После той ночи он бросил меня. Хладнокровно. Жестоко.
Вера снова рассмеялась. Этот снисходительный звук действовал мне на нервы.
— Он приехал к тебе. В Оксфорд. Мы потеряли всех лидеров нашей семьи, наших отцов. В кому впал его отец, глава нашей фирмы. Это дерьмо попало в гребаный вентилятор для всех нас, а он пришел к тебе. Наследник Адли. Он оставил нас всех здесь, потрясенных и сломленных, и отправился в Оксфорд к тебе. И ты думаешь, что все это было просто трахом? — Вера перегнулась через спинку кровати. — Может, ты и хорошо трахаешься. И я могу себе это представить, куколка. Но ни одна гребаная киска не может быть настолько хороша, чтобы такой парень, как Артур, бросил бы все свои обязанности посреди кровавого дерьма, только чтобы сунуть в нее свой конец.
Я уставилась на нее, не зная, что сказать. Мой пульс бился так быстро, что я думала, вот-вот случится сердечный приступ.
— Но то, как он ушел…
Бетси взяла кольцо у меня из рук и подняла его в воздух.
— Он никогда не говорил и никогда не скажет нам. Потому что Артур — это чертова крепость. — Она внимательно посмотрела на бриллиант. — Но думаю, что его поступок может иметь какое-то отношение к этому.
Я вспомнила, как проснулась от того, что он держал меня за руку, смотрел на кольцо, а потом отшвырнул мою руку обратно на матрас, как будто я ему противна. Нет, не я. Оно. Это чертово кольцо.
— Это было началом его восхождения. — Ронни села на край кровати и прислонилась к изголовью, непринужденно общаясь со мной, как будто мы были подругами много лет. — Его восхождения к Темному Лорду Лондона. — Она произнесла это имя, данное таблоидами, и устало закатила глаза. — В тот вечер он вернулся домой другим. Какой бы свет не оставался у него внутри, он был потушен к чертовой матери.
— Ты, — сказала Вера, усаживаясь на кровать напротив подруги, каблук ее сапога на шпильке почти проткнул одеяло. — В ту ночь он потерял наших отцов, своего отца и... тебя.
— Ты не какая-нибудь шикарная цыпочка, которую он трахал несколько лет, Ческа. Ты единственная, кого он впустил в свою жизнь, как бы мало для тебя это ни было. Это была большая часть его души. Ты его чертов спаситель, — сказала Бетси.
— От чего? — прошептала я, не в силах осознавать услышанное.
— От самого себя. От темноты, которая почти полностью поглотила его, — сказала Ронни. — Она будет поглощать его до тех пор, пока в нем не останется ничего. Ни человечности, ни гребаной жизни.
— Все боятся Артура, и именно поэтому никто не связывается с нашей фирмой. Нельзя победить человека, который не боится смерти, — сказала Вера.
— И как бы это ни было полезно для
— И придурком, который не может выражать свои чувства. Дядя Алфи боялся, что Арти ослабеет, если будет на это способен. — Вера взяла Ронни за руку. — Любовь, Чес. Артур был воспитан в убеждении, что любовь — это быстрый путь к гибели. — Она ухмыльнулась, но в ее ухмылке сквозила печаль. — Сильный и грозный Артур Адли, который убивает без угрызений совести, сбегает, как только сталкивается с этим чувством. Ирония судьбы, правда? Я бы сказала, что это единственная вещь в жизни, которая действительно пугает его.
— И тут появляешься ты, — сказала Ронни. — Богатая, шикарная и не имеющая ничего общего с его образом жизни. — Она пожала плечами. — Я уверена, ему было легко убедить себя, что вы двое ни за что не продержитесь долго. Никогда по-настоящему не будете вместе.
Она указала на кольцо.
— И в ту единственную ночь, когда он опустил свои стены и признал, что нуждается в тебе, оставив нас всех, он просыпается с этим. — Я вспомнила, как он плакал. Вспомнила слезы на моем животе и его руки, крепко обнимающие меня за талию, когда он сказал мне, что их всех не стало. Потом я вспомнила его холодные, безжизненные глаза, когда он выходил из моей квартиры, даже не оглянувшись.
Я видела то, что они описывали. Я видела трещину в его броне. В течение нескольких заветных часов я видела человека, спрятанного в железной клетке. И вместо того, чтобы оберегать его, я вонзила меч в трещину и пронзила хрупкое тело изнутри, наблюдая, как он истекает кровью.
— Он держится от тебя подальше, — сказала Бетси. Я едва могла видеть ее сквозь затуманенное зрение. — Он поручил мне заботиться о тебе.
— Он будет охранять тебя, но не будет подпускать к себе, — сказала Вера.
— Я не хочу, чтобы он это делал, — сказала я, чувствуя, как во мне просыпается новая цель. Артур. Я сотру боль, которую причинило это злосчастное кольцо. Я исцелю то, что ранила в нем.
— Не имеет значения. — Вера склонила голову набок. — Он облажался, понимаешь? — она улыбнулась, и я поняла, что это не из жалости к Артуру. Это была гордость. — Он убивает. Много. Он чертов повелитель смерти.
— Я знаю. — Я вспомнила мужчин в Марбелье, когда нам было по восемнадцать. Как он легко зарезал их и заставил четвертого парня отрезать себе член.