Лорд Очарование
Шрифт:
Быстро теряя сознание, он рванулся к поверхности. Он пробовал оставаться на плаву, но силы исчезали. Следующая серая стена волн поднялась над ним, и он понял, что не переживет ее. Галеон исчез.
В отчаянии Морган развернулся и попытался отплыть от гигантской волны. Он опустил руку и почувствовал что-то твердое — обломок мачты. Стиснув дерево, он обернулся вокруг него и весь подобрался, когда ударила волна. На сей раз он глубоко погрузился в воду, но деревянный обломок помог ему быстро подняться назад, к поверхности.
Он не помнил, как долго его трепали волны, но руки, сжимавшие мачту, замерзли, а тело оцепенело. Внезапно ветер немного улегся, проливной дождь прекратился. Его зрение затуманилось, и он смог различить только большие горы волн под рваным черным небом.
Все внимание он
Морган попробовал повернуть и отплыть от них, но волны несли его к камням. Он отчаянно барахтался, но все было бесполезно, и высокая волна подхватила его так же легко, как ветер перышко. Его высоко подбросило, а затем резко швырнуло на пару камней, напоминающих гигантские зубы.
Его тело врезалось в изъеденный временем черный камень. Воздух со свистом вырвался из легких. Он отпустил обломок, отливная волна захватила его и потянула обратно в море. Теряя сознание, он усердно работал руками, но его снова подхватило и бросило. Он увидел черные зубья и белую пену и вскрикнул, когда его тело с силой врезалось между двумя скалами. Голова ударилась прямо о камень. Перед тем, как чернота окружила его, он почувствовал разрывающую боль.
Наутро после шторма Пэн стояла во внешнем дворе замка, слушая Дибблера [9] и Сниггса. [10] Беспокойство исчезло, как только шторм стал стихать, и все же неопределенное предчувствие беды не покидало ее. Дар редко обманывал ее, так что она все же не отпускала от себя охрану.
Позади Пэн располагался свинарник, примыкающий к южной стене прямо между двумя башнями, до нее доносились шум и запахи. Дибблер закричал на Сниггса, обвиняя его в том, что свиньи из замка паслись без присмотра. Пэн махнула рукой свинопасу, девочке по имени Видл, [11] а затем вздрогнула, потому что Дибблер ударил кулаком по уху Сниггса.
9
От слова «кол».
10
От слова «Хохотун».
11
От слова «Подлиза».
Когда эти двое так себя вели, она жалела, что не послушалась предупреждений Нэни о приюте бездомных. Но было так много тех, кто, подобно Сниггсу, был выброшен со своей земли жадными дворянами, или, подобно Дибблеру, ввязывался в неприятности из-за своего тяжелого нрава.
Дибблер и Сниггс все еще дрались.
— Прекратите сейчас же, — сказала Пэн.
Дибблер взглянул на нее с притворным раскаянием и ковырнул носком башмака грязь.
— Извините, хозяйка, но он заснул на посту — вот что сделал Сниггс! Что, если бы вчера вечером сэр Пондер решил напасть?
Сниггс покраснел и взорвался речью.
— Это была фея, хозяйка. Крошечная фея с золотыми крыльями и серебряными волосами бросила волшебную пыль мне в глаза и усыпила. Я даже не слышал никаких раскатов грома или еще чего.
— Волшебную пыль?
— Да, хозяйка.
Пристальный взгляд Пэн прошелся по Сниггсу от засаленных волос, джеркина [12] в заплатках и шоссов [13] до изношенных и трещащих по швам башмаков. Сниггс потирал нос, изъеденный оспой и покрытый сетью крошечных красных вен. Она почувствовала запах эля и несвежего дыхания и отстранилась.
12
Джеркин— старинная короткая куртка, прилегала
13
Шоссы— облегающие ногу чулки-штаны из ткани, иногда разных цветов.
Дибблер презрительно фыркнул. Он состязался со Сниггсом в оборванности. Его дублет [14] некогда был из зеленого и красного бархата, но настолько износился, что ворс почти вытерся. Пуговицы, которые прилежно служили, закрепляя сей предмет одежды на брюшке Дибблера, потускнели. А волосы серебрились вокруг его лысины.
Чтобы держать голову в тепле, он носил плоскую шляпу в форме почки. Дибблер имел коллекцию самых разнообразных шляп, которой очень гордился и которую готов был охранять от воров ценой жизни. Пока же он приставил один палец-сосиску к носу, чтобы быть более убедительным, и произнес:
14
Почти до начала XVI в. дублетбыл нижней одеждой, напоминавшей скорее современный жилет, тесно прилегающий к талии, который имел низкий и широкий вырез, открывавший рубашку на груди, а иногда корсаж; ею рукава, узкие и достигавшие запястья, вшивались или прикреплялись с помощью завязок к пройме. Все, что можно видеть на портретах и других изображениях, это длинные рукава и перед. С середины XVI в., однако, дублет определенно стал верхней одеждой (наподобие современных курток), тесно прилегающей к туго затянутой талии. Спереди вниз от высокого воротника шла застежка, а полы могли быть различной длины: очень короткими или до линии бедер. Рукава носили пышно присборенными в пройме, которая отделывалась декоративными полосками ткани, часто серповидными, выступавшими над плечами и известными как «крылышки», или подбитыми валиками.
— Не было никакой феи.
— Нет? — спросила Пэн, начиная терять терпение.
— Не-а, хозяйка. Каждый знает, что феи не выходят во время шторма. Они скрываются под поганками, и листьями, и всем таким.
Сниггс забормотал:
— Хорошо, эта скрылась в моей башне вчера вечером.
— Она не могла!
Пэн взмахнула руками и заколебалась между вздохом раздражения и улыбкой.
— Пожалуйста, вы оба. Мне не нравится эта ссора. Никакого вреда не было нанесено.
— Но, хозяйка…
— Дибблер, я благодарна тебе за твое усердие, а сейчас я должна догнать Видл. Одна из ее свиней заболела вчера вечером.
Пэн покинула этих парочку, чтобы они закончили свою ссору без нее, и пошла по еще влажной земле, избегая луж и грязи. Она прошла мимо ульев и голубятни за угол навеса для дров, где не было ни души, и вошла в сторожку. Она прошла под ржавой опускающейся решеткой через обитые железом двойные ворота и по разводному мосту. Ров изобиловал увядшими листьями из сада замка и плауном, принесенном штормом.
Выйдя за пределы замка Хайклифф, Пэн оказалась на каменном плато, на котором был построен замок, и поспешила вниз по наклонной дорожке, ведущей к полям.
Справа от нее, уютно устроившись вблизи замка, лежала деревня Хайклифф.
Как всегда, она почувствовала беспокойство о будущем своих людей. Хотя она заботилась о них, но они оставались уязвимыми перед несчастьями. В этом году зерновые культуры уродились хорошо, но один поздний заморозок, одна напасть, и всех их ждет голод. Может быть, она должна пересмотреть брачное предложение своего неприятного соседа, сэра Пондера Кутвелла.