Лорд-разбойник
Шрифт:
— Можете рассказать мне об этом по дороге, — прервал он ее размышления. — В данный момент нам лучше отсюда уйти. Похоже, что вчера вечером здесь было совершено преступление. Если нас заметят, нам не избежать вопросов.
— Преступление? О Боже! — Меньше всего Перл хотелось, чтобы слуги Маунтхитов увидели ее и начали задавать вопросы. — Да-да, давайте побыстрее уйдем.
Ей вдруг пришло в голову, что ее поспешность может быть неверно истолкована Сент-Клером. Но неужели он может подумать, что она
— Простите меня, — проговорил он несколько минут спустя. — Вы, наверное, вообразили самое страшное? Дело в том, что я должник одного из слуг Маунтхитов, но у меня сейчас нет денег, поэтому я не могу отдать долг. И именно поэтому мне пришлось вчера вечером отсюда сбежать. Я решил, что вы должны об этом знать.
Это вполне правдоподобное объяснение удовлетворило Перл, и она с улыбкой проговорила:
— Хорошо, что вы сказали об этом. Признаюсь, я начала немного беспокоиться.
— Я так и подумал, — кивнул Люк. Он вдруг взглянул на нее вопросительно, и Перл поняла: ей надо срочно придумать не менее правдоподобную причину, по которой она накануне сбежала из особняка Маунтхитов.
— Видите ли, мне тоже не хочется встречаться с одним из слуг Маунтхитов. Он… приставал ко мне, а когда я ему отказала, стал слишком настойчив.
Сент-Клер вдруг нахмурился и сквозь зубы проговорил:
— Кто же этот человек? Кто осмелился приставать к вам? Перл мысленно улыбнулась — ей было приятно, что новый знакомый решил вступиться за нее. Немного помедлив, она ответила:
— Это дворецкий. Только я не знаю, как его зовут. Он ужасно противный и заносчивый.
— Это Ходж, — процедил Люк. — Мне следовало бы и самому догадаться.
Перл уже сожалела о своей выдумке. Действительно, зачем она это сказала? Нет, она не может допустить, чтобы Сент-Клер рисковал из-за нее, ведь на самом деле ее никто не оскорблял.
— Он не сделал мне ничего плохого, — поспешно проговорила девушка. — Просто мне не хочется больше с ним встречаться, вот и все.
Сент-Клер промолчал, и Перл, обеспокоенная его реакцией, подумала: «Неужели он вызовет дворецкого на дуэль? Но ведь дуэли — это прерогатива аристократов…»
Перл с изумлением поглядывала на своего спутника. Этот человек, знакомый с ней только со вчерашнего вечера, был готов рисковать ради нее. Вот еще один урок, который преподнесла ей жизнь!
Вскоре они вышли на огромную площадь, такую же большую, как и величественные площади Мейфэра, но всю запруженную телегами и тележками с букетами цветов. Перл с удивлением осматривалась; ей казалось, что она попала в волшебное царство, спустившееся с небес в самое сердце лондонских трущоб.
—
«Странно, — подумала Перл, — ведь я никогда не задумывалась над тем, откуда у нас в доме берутся цветы и свежие продукты. Всем слугам наверняка хорошо известно это место, а я только сейчас о нем узнала…»
— А вы раньше дрались на дуэлях? — неожиданно спросила Перл; ей вдруг стало ужасно любопытно, какую жизнь вел Сент-Клер, захотелось познакомиться с ним получше.
Он усмехнулся и, предложив ей руку, повел ее по рядам рынка.
— Всего несколько раз, когда был горячим юнцом. И дрался на шпагах, а не на пистолетах. Так риск был меньше, как и шанс, что об этом узнают наши наставники.
— Наставники? Так это было еще в школе?
— Да, в школе. — Он невольно поморщился. — Видите ли, у меня… была возможность несколько лет посещать школу, а потом обстоятельства моей жизни изменились.
«Так вот откуда у него правильная речь, — подумала Перл. — Что ж, может, мы не так уж и далеки друг от друга по социальному положению?»
— Значит, вы получили образование, приличествующее джентльмену?
— Это было самым большим желанием моей матери. Несмотря на то, что меня раздражала необходимость подчиняться капризам тех, кто считал себя выше меня, я чувствовал, что обязан пройти через это.
«Опять эта враждебность по отношению к аристократам, — отметила Перл. — Но почему? Очень любопытно…»
— Почему вы ненавидите аристократию? — спросила она, немного помолчав. — Ко мне они всегда были… э-э… очень добры.
Люк остановился перед тележкой с овощами и зеленью и пробормотал:
— Значит, вам необыкновенно повезло. Хотя не исключено, что у вас не было достаточного опыта общения с ними.
Чтобы скрыть улыбку, вызванную подобным предположением, Перл наклонилась над корзинкой мяты и тимьяна. Вдохнув пряный аромат, пробормотала:
— Да, не исключено.
— А у меня такой опыт был. По крайней мере, он имелся у моей матери, которой приходилось терпеть их оскорбления и грубое обращение — даже когда она выполняла работу, до которой они никогда бы сами не снизошли. И все ради меня.
— Ваша мать воспитывала вас одна? — Перл уже было не до улыбок; она решила, что лучше воздержаться от обсуждения недостатков аристократов.
— Мой отец умер, когда я был маленьким мальчиком. Он был беден и почти ничего не оставил моей матери, поэтому ей пришлось работать, чтобы содержать нас обоих.
— До того времени, когда вы подросли и смогли ей помогать? — спросила Перл и тут же подумала: «Какой, наверное, трудной была жизнь бедной женщины и ее сына — этого загадочного и привлекательного мужчины».