Лорд-разбойник
Шрифт:
— Поверьте, мне нет никакого дела до того…
— Знаю, Перл, — перебила герцогиня. — И все же обещай, что не опозоришь своего отца. — Это был умный ход — Обелия ударила по самому уязвимому месту.
Немного помолчав, Перл сказала:
— Я постараюсь устроить все наилучшим образом. Но обещаю при этом принять во внимание его чувства и его положение.
— Значит, ты не будешь затевать скандал? — спросила мачеха.
— Специально — не буду. — Но Перл знала: если потребуется, она пойдет и на скандал.
Обелия посмотрела
— Уж будь добра, постарайся. Твой отец кажется довольно здоровым человеком, но он уже не так молод. Неизвестно, как на нем все это может отразиться.
Это был явный шантаж, но на Перл он не подействовал.
— Мой отец так же дорог мне, как и вам. Не бойтесь, я никогда намеренно не причиню ему боль.
Тут Перл встала и вышла из комнаты. Она твердо решила, что поступит так, как считает нужным, что бы ни предпринимала герцогиня.
Люк слукавил, когда сказал герцогине Оукшир, что никогда раньше не бывал в Воксхолле. На самом же деле, еще будучи мальчишкой, он не раз укрывался в самых дальних и плохо освещенных аллеях парка, когда выходил на свой воровской промысел.
Прибыв в Воксхолл на закате дня, Люк купил входной билет и направился к главным воротам. Миновав их, невольно улыбнулся — когда-то он перелезал через дальнюю стену. Вспоминая о тех временах, Люк удивлялся — ему казалось, что все это происходило не с ним, а с каким-то другим человеком.
Сам по себе Воксхолл не очень изменился, хотя раньше он не видел ни окружавшую парк колоннаду, ни ротонду, в которой располагался оркестр, — разве что издали. Но впечатление волшебной страны, очаровавшей четырнадцатилетнего мальчишку, осталось.
Уже сгущались сумерки, становилось все темнее, и казалось, что фонари горят ярче. Публики же становилось все больше. Вскоре Люк увидел герцога с герцогиней и Перл. Их сопровождал лорд Беллоусворт. Сделав вид, что встретил их случайно, Люк отвесил поклон и поздоровался. Потом, взглянув на герцога, добавил:
— Я рад возможности высказать свою благодарность вам, ваша светлость, за оказанную мне помощь.
— Не стоит благодарности, лорд Хардвик. — Герцог приветливо улыбнулся. — Вы к нам не присоединитесь? Мы направляемся в нашу ложу, где будем ужинать, а потом наблюдать фейерверк, который скоро начнется.
— Вы сама доброта, ваша светлость. — Люк снова поклонился. Он пошел рядом с Перл, не обращая внимания на злобные взгляды Беллоусворта. Краем глаза он заметил, что герцогиня что-то шепчет на ухо мужу.
— Вы, как всегда, обольстительны, миледи, — обратился Люк к Перл.
Она улыбнулась ему и одарила таким взглядом, что у него кровь в жилах закипела.
— Вы очень любезны, милорд.
— А у вас что, нет знакомых, к которым вы могли бы присоединиться, Хардвик? — проворчал Беллоусворт. — Вы же не захотите нас стеснять своим…
— Не будьте невежливым, милорд, — перебила его Перл. — Вы же знаете, что у лорда Хардвика в Лондоне пока мало друзей.
Беллоусворт
И не только он сделал такой вывод. Несколько секунд спустя Люк услышал тихий голос герцога — тот, обращаясь к жене, говорил:
— Он пока не сделал ничего предосудительного, дорогая. Может, это пойдет Беллоусворту на пользу, и он поймет, как следует себя вести. Мне кажется, он считает мою дочь своей собственностью.
— Но, ваша светлость… — Обелия осеклась, очевидно, опасаясь, что их разговор могут услышать.
Люк усмехнулся. Для него не было открытием, что герцогиня его недолюбливает. Но ему понравилось, что отец Перл не слишком жалует Беллоусворта. Однако он понимал, что следует проявлять осторожность: если герцог что-нибудь заподозрит, он будет действовать весьма решительно.
Ложа Оукширов оказалась довольно просторной, в ней могли бы поместиться человек десять, не меньше.
Тут герцогиня, обратившись к Беллоусворту, осведомилась о здоровье его матери. Воспользовавшись тем, что маркиз отвлекся, Люк занял место за столом рядом с Перл. Поскольку ее отец сел с другой стороны, маркизу ничего не оставалось, как сесть либо рядом с Люком, либо с герцогиней — в дальнем конце стола. Побагровев, он уселся рядом с Обелией.
— Я слышал, что Воксхолл славится своей ветчиной, — с улыбкой проговорил Люк; он делал вид, что не замечает неудовольствия Беллоусворта.
— Она славится тем, что очень тонко нарезана, — ответила Перл. — Но более всего Воксхол славится своими развлечениями. Слышите? Оркестр уже готовится играть. А когда совсем стемнеет, начнется фейерверк.
Беседуя с Перл, Люк не позволял себе ничего лишнего, хотя ему очень хотелось подразнить сидевшего напротив Беллоусворта. Они с Перл говорили о предстоящем вечере и о других лондонских развлечениях. Герцог с герцогиней тоже принимали участие в беседе. Один лишь Беллоусворт молчал; он сидел с мрачным видом, но на него почти не обращали внимания. Люк пытался спровоцировать его — чтобы тот проявил характер. Напрасно. Маркиз, очевидно, умел только дуться.
И все же Люк решил, что вечер удался. «Наверняка это не последний наш вечер», — думал он, с улыбкой поглядывая на Перл.
Стоя в тени деревьев, Уоллис Нокс, бывший герцог Хардвик, наблюдал за ложей герцога Оукшира. Приехав сегодня в Лондон, он следил за новоиспеченным герцогом Хардвиком почти весь день. Но сейчас он впервые рассмотрел его как следует, и его подозрения подтвердились.
Его племянник, сын покойного брата Джеймса, был необыкновенно похож на отца, разве что волосы казались потемнее. Да, сомнений быть не могло — роль «привидения» сыграл его племянник. Именно он заставил его признаться в убийстве и выгнал из Хардвик-Холла. Именно он унизил его.