Лорд в кандалах
Шрифт:
В истории Киста Лью не было ничего примечательного. После того, как я его отпустил после нашей последней схватки, он бежал, бежал и бежал. Его загоняли и травили японцы, постоянно подключая к погоне местных. Довольно быстро наступил момент, когда Герой решил дать отпор. Он сжег наследника трона Японской империи Горо Таканобу вместе с его отрядом охотников. Хабитат, в котором произошла стычка, он тоже сжег. А потом вновь побежал, преследуемый другими. Довольно быстро наступил момент, когда он вновь решил драться, а не бежать. Затем еще, еще и еще.
А потом он нападал сам. Произвольно. На красивое поместье, мирно
К моменту нашего разговора даже его кровожадность утихла. Полковник Адам Старверс был тем, кто наладил с ним контакт, договорился о сотрудничестве, вывез с японских островов на бултыхающийся в паре сотен морских миль на севере межконтинентальник, забитый учеными и оборудованием. Специальное оборудование корабля предназначалось для исследования феномена оперирования энергией местных аристократов. Кисту обещали… да ему буквально всё подряд обещали. Исцеление, стабилизацию, возврат чувств, деньги, землю. Всё, что его душа пожелает, только нужно немного потерпеть, пока в него тыкают приборами, а затем немного помочь американским солдатам. С кем? Лью этот вопрос не волновал. Он терпел и ждал, попутно отравляя работающих с ним ученых своим излучением.
Если бы не самонадеянность главы лаборатории на межконтинентальнике, решившим ограничить перемещения Героя, то вполне возможно, японцы или китайцы встретились бы со страшным врагом, умеющим убивать одним присутствием. Ему и на «Паладинов» было бы чихать и на «Торов», возможно справилось бы попадание эфирной бомбы, но я, почувствовавший, в какое чудовище превратился скромный простолюдин, на это бы не поставил. В общем, Герой вырвался, потопил корабль, вернулся на острова, попутно потопив еще один, попавшийся ему на глаза, а затем, уже не имея никаких целей в жизни, отыскал плохонькую новую — найти Старверса.
Полковник привёл его к моему порогу, в надежде спасти собственную жизнь. Монстр, убив свою цель, а заодно удачно убедившись, что я своей способностью уже не представляю для него опасности, ушёл, не рискнув убивать меня. Он помнил о ритуале, помнил о том, что со смертью одного в теории должна наступить неминуемая деградация второго.
Еще одно чудовище на мою голову. Приперся, раздолбал поезд, отравил местность, поведал мне историю своей жизни, расстрелял на сигареты, отравил едва ли не летально, а затем свалил. И не обещал не возвращаться. Класс.
Теперь по стране Восходящего солнца шляется потерявший смысл жизни монстр, который ничего не чувствует, но поглощен страхом подохнуть, а я, узнав эти чрезвычайно ценные сведения, лежу в постели, ожидая Бурю, что смоет «отходы» Киста Лью, оставленные им в момент атаки поезда полковника.
Вздохнув, я закурил, отхлебывая свежий кофе. Только что закончился долгий разговор с Итагаки Цуцуми. Бывший
Американцы попробовали поднять вой по поводу уничтоженного отряда, но моментально заткнулись, когда им начали обрывать эфиросвязь дипломаты со всей Европы, науськанные сёгуном. Все желали узнать, правда ли у демократов потопили два межконтинентальника, но куда важнее мир волновал другой вопрос — сколько этих огромных кораблей у Америки осталось всего? Пока всем ответом было неловкое молчание, что порождало определенные спекуляции и предположения. Например, одна из наиболее популярных и пользующихся авторитетом газет Лондона, «World News», высказала предположение, что в переброске американских войск в Японию были задействованы все межконтинентальники страны. В целях произвести впечатление, задрать ставки, максимизировать свой политический вес, имея в планах продажу лишь двух или трех. С точки зрения аналитиков, три корабля, проданные в обязательном порядке разным странам за колоссальные суммы, были наиболее безопасным и выгодным для Америки решением. Это, разумеется, никого не устраивало.
— Скорее всего, так и есть, — добродушно сказал я газете, аккуратно складывая ту назад.
Через несколько минут в дверь кабинета, после короткого предупредительного стука, зашел Чарльз Уокер.
— Вы звали меня, милорд? — осведомился дворецкий, держа себя чопорно и отстраненно. Скорее всего, подумалось мне, он снова долго и упорно стращал новых слуг, чей японский менталитет англичанина утомлял до невозможности. Чем хуже было настроение у Чарльза, тем сильнее он походил на автоматрона-дворецкого.
— Да, мистер Уокер. У меня к вам короткий разговор. Убедитесь, пожалуйста, что нас никто не подслушивает.
Я поставил перед собой амбициозную задачу уговорить Чарльза Уокера и Момо Гэнзди «переехать» к Рейко, на что бросил все доступные ресурсы. Авторитет, обещания, уговоры, даже перспективу увеличения жалования. Потерпел крах. Уокер, выслушав меня с непроницаемым видом, заявил, что даже в случае его увольнения сочтет себя должным остаться поблизости для предотвращения покушения на меня. Мои не слишком-то замаскированные намеки на то, что усилия дворецкого окажутся напрасны, он невозмутимо парировал, что на сделки с совестью идти не собирается. А из потомка Иной, точнее, из угла, где Момо пряталась, донеслось лишь тихое и решительное «нет».
— Милорд, — твёрдо произнес дворецкий, сохраняя каменную мину, — Позвольте заметить. Если мне не изменяет память, то совсем недавно вы стояли один и беззащитный против существа, владеющего неодолимой с вашей точки зрения силой. Для меня само это происшествие стало пятном на чести. Второго я допускать желания не имею. Тем более, что в отличие от вас, прошу прощения, я давно уже продлил собственный род и даже имею внуков.
И ведь не объяснишь им, что они не готовы к тому, что будет. Никто не готов. Даже я.