Лорд Воскресенье
Шрифт:
— Заходи внутрь, — Чен кивнула на шлюз, служивший входом четвертой станции. — Там о тебе позаботятся. Я здесь подожду.
Солдат отпер наружную дверь, и та отъехала в сторону. Листок вошла, и вход за ней закрылся. Она стояла в небольшой пустой белой комнате.
— Закройте глаза и рот и стойте неподвижно, — произнес металлический женский голос из динамика.
Листок повиновалась и секундой спустя ахнула: струи воды под давлением ударили в нее. Они кололи, словно иголки, даже сквозь халат. Это продолжалось секунд десять,
— Откройте глаза, — продолжал голос. — Снимите всю одежду и поместите в контейнер слева.
Листок медленно открыла глаза. Раздалось тихое шипение сжатого воздуха, и из левой стены выдвинулась панель, за которой оказалось что-то вроде мусорного бака.
Девочка разделась, оставшись в нижнем белье.
— Следует снять всю одежду, поскольку она может быть заражена радиацией, — сказал голос. — Новую одежду вам выдадут. Это стандартная процедура.
Листок повиновалась и стояла, поеживаясь. Панель захлопнулась, как только одежда оказалась внутри.
— Закройте глаза и рот, — сказал голос. — Приготовьтесь, сейчас вас будут отмывать, и это может быть больно. Сохраняйте глаза и рот закрытыми.
Игольный душ начался снова. По голому телу это было еще больнее. К счастью, секунд через двадцать напор уменьшился, но легче не стало. На Листок словно бы набросились огромные щетки, механически проходящие вверх и вниз по всему телу.
— Вытяните руки, — сказал голос.
Листок закусила губу, когда щетки прошлись по рукам. Это было не столько больно, сколько унизительно, когда тебя так вот моют и чистят, пусть и дистанционно. Она чувствовала себя подопытным животным.
— Приготовьтесь к еще одному душу.
На третий раз душ оказался еще сильнее. Листок сжалась под жалящими струями и подавила всхлип.
Я была юнгой на "Летящем Богомоле", яростно подумала она. Я прошла сквозь шторма, билась с пиратами. Я с этим справлюсь. Я дралась с Жителями и растениями-убийцами. Я с этим справлюсь…
Душ прекратился. Раздался писк, как от выключающейся микроволновки, и из правой стены выдвинулась панель.
— Наденьте одежду из контейнера справа, — сказал голос.
Одежда в контейнере справа представляла собой халат из чего-то напоминающего мягкую синюю бумагу. Листок его надела.
— Пройдите дальше, — сказал голос. Внутренняя дверь отворилась, открывая комнату побольше, такую же белую и пустую, если не считать небольшого столика. На столе лежали ножницы, портативный диагностический прибор и аптечка. Рядом стояла женщина. На ней был такой же защитный костюм, как и на солдатах снаружи, но вместо маски-противогаза — шлем с прозрачным забралом, как у космонавта. От шлема шел воздушный шланг к ранцу.
— Привет, — сказала женщина. — Я Эллен. Листок, верно?
— Ага.
— Боюсь, придется состричь тебе волосы. Заодно проведем быстрое обследование.
— Прекрасно. Чем быстрее, тем лучше.
— Так положено, — сказала Эллен. —
— Всех кто еще жив, вы хотите сказать, — проговорила Листок.
— Да, — тихо ответила Эллен. — Мы спасем всех, кого сможем. Пожалуйста, встань на этот квадрат, и мы начнем.
Глава 5
Артур ухватил пылающие вилы за средний зубец, игнорируя жар и пламя, и вырвал их из рук мальчишки, который покатился кубарем и врезался в дверь кладовки. Пока мальчик пытался встать Артур перехватил вилы за древко и занес над головой, готовый ударить. Но в последний момент остановился.
Это всего лишь ребенок, такой же, как я… каким я был, подумал Артур сквозь багровый туман ярости. Что я творю?
— Не убивайте меня! — взвизгнул мальчишка.
— Зачем ты пытался меня убить? — спросил Артур, не опуская вил.
— Я думал, что вы сорняк, — объяснил мальчик. Теперь, когда Артур разглядел нападавшего, он уверился, что перед ним сын Дудочника. Мальчишка носил зеленые сапоги, похожие на резиновые; грязные клетчатые штаны; короткополую курточку поверх горчичного жилета и зеленой кружевной рубашки; и здоровенную матерчатую фуражку, закрывающую пол-лица.
— Сорняк? — переспросил Артур. — Но я же в доме. И я точно не растение.
— Мне велено найти сорняк, который завелся в Саду, — сказал мальчишка. Он достал из жилетного кармана помятый листок бумаги, сложенный в несколько раз. — Вот, смотрите, у меня рабочее предписание. Это, наверное, какая-то путаница. Никто не говорил, что кто-то высокопоставленный сам пойдет пропалывать сорняки…
— Помолчи, — прервал Артур. Он прислонил пылающие вилы к скамейке и скомандовал: — А ты угасни.
Пламя исчезло, словно его задули. Сын Дудочника уставился на свое оружие и воскликнул:
— Ух ты блин!
Артур взял листок и развернул его. Несмотря на грязное пятно посередине, четкий почерк было легко прочесть.
Вторжение сорняка. Грядка 27, место 5. Направить садовника.
— А ты, значит, садовник? — спросил Артур.
— Второй помощник заместителя младшего садовника четвертого двоюродного класса Финеас Грязекоп, — доложил мальчишка. — Сэр.
— А что, в Несравненных Садах много детей Дудочника? — спросил Артур.
— Без понятия, сэр. Сад большой. Я работаю только на этой грядке… и то только на местах с первого по пятидесятое. А вы… вы ведь Жнец Воскресенья, верно?
— Жнец Воскресенья? — переспросил Артур. — Это еще кто?
— Ну вы же знаете, сэр. Сеятель, Раститель и Жнец. Я, правда, всегда думал, что они зеленые, но я их никогда не видел, то есть в лицо.
— Надо думать, это имена Рассвета, Полдня и Заката Воскресенья, — протянул Артур. — Так, теперь вот что. Ты сказал, что это место на грядке. Но это дом, и наверху сидит женщина.