Лорд
Шрифт:
С чьей-то лёгкой руки (может даже руки немецкой) нас прозвали отрядом «Витебские мстители». За любую информацию о «мстителях» оккупанты пообещали тысячу рейхсмарок. За информацию, которая поможет схватить нас или уничтожить обещали от семи до пятнадцати тысяч. По словам Тишина это очень большие деньги. Завербованный штабсинтендант за месяц с официальной зарплаты и гешефтов получает всего несколько тысяч. Стоит добавить, что обещались именно рейхсмарки, а не дешёвые оккупационные, которые недавно стали вводиться в оборот наравне с советскими рублями.
«Магия — сила, — думал я, валяясь на кровати. — Но, демоны побери! Магия — это ещё и боль».
Потеря
«Но когда это ещё будет», — с досадой подумал я и тяжело вздохнул. Я ещё только в самом начале развития Очага и до тех же архимагов мне ой как далеко. Даже Башня мага, простого мага требует для своей постройки несколько сотен килограммов золота, сотни самоцветов, адамантий, мифрил и орихалк центнерами. А ещё нужна древесина мелорна, инфернальный базальт, драконий мрамор, гномское сапфировое стекло и ещё несколько десятков ингредиентов, которые под ногами не найдёшь. Конечно, всё это можно трансфигурировать, но страшно представить, сколько уйдёт времени и исходного сырья. Это в горах хорошо, где можно расчищать площадку, а отходы бросать в Очаг на переработку. Особенно красиво выглядит данный вариант в реалиях Земли, где придумана такая отличная вещь, как взрывчатка. Её тут много, и она дешёвая, не то, что алхимическая в моём мире. Там намного дешевле нанять бригаду гномов с кирками, чем купить пуд этой смеси и им попытаться взорвать скалу. Да вот только я сейчас не в горах.
— Киррлис, тебе плохо? — встрепенулась Маша, услышав, как я вздыхаю. Пока я болею, девушка вечер и часть ночи проводит рядом со мной в качестве сиделки. Мои попытки объяснить, что это лишнее, и я себя чувствую хорошо, разбивались о её упрямство и желание помочь. Смены она делила с Василисой, Купавой и Забавой — старшими феями. Ну, этим я мог приказать оставить меня в покое. Но когда в первый раз это сделал, то почувствовал глубокую обиду и боль, пришедшие ко мне по ментальной связи. Пришлось сдавать назад. Впрочем, летающие крохи вели себя удивительно примерно и постоянно осаживали своих младших подопечных, не стесняясь пускать в ход маленькие, но очень крепкие кулачки. Пока я болел, в лагере была тишь да благодать, ни одной серьёзной шалости феи не устроили.
— Нет, нет, — быстро сказал я, успокаивая девушку. — Думаю просто.
— О чём? — заинтересовалась она.
— О войне, о том, что будет после войны. Что нужно сделать, чтобы она быстрей прекратилась.
— Скоро наши погонят фашистов назад.
— Хорошо, если так, — не стал я спорить и расстраивать свою сиделку. Лично я сомневался, что война закончится даже на следующий год, в сорок втором. Слишком большие потери понёс СССР за полгода. Как в людских ресурсах, так и материально. В сорок третьем? Возможно,
— Ты не веришь? — нахмурилась она.
— Верю… Маша, что-то я устал, в сон тянет. Я посплю, потуши лампу, пожалуйста, — я решил воспользоваться своим положением больного и свернуть неприятный разговор.
*****
Пока я валялся на больничной койке, в мир пришла зима и больше уходить не собиралась. Дожди вперемешку со снежной крупой прекратились в одну ночь. После полуночи небо разродилось дождём со снегом. А под утро повалил чистый снег. За несколько дней его насыпало до колена. И всё это время не было ни малейшего ветерка, что превратило ещё недавний хмурый и чёрный лес в нечто сказочное. Когда вместо низких тёмных туч я увидел в окне солнце, то решил выйти и подышать свежим воздухом.
— Красиво как, правда, Киррлис? — раздался весёлый голос Маши. Девушка стояла на соседнем крылечке, с которого начиналась «женская» половина дома.
— Мне теперь придётся маскировку менять в амулетах, чтобы сверху нас не нашли. А так-то да — очень красиво, — подтвердил я и ничуть не покривил душой. Кто видел свежий пушистый снег, укутавший землю и деревья, словно пухом, то поймёт меня. — Ай, что за?..
Ощущение одухотворения было разбито чувствительным щелчком по правой щеке. Машинально подняв руку, я потёр пострадавшее место. Но как только опустил её, как щелчок повторился.
— Да что за ерунда? — возмутился я и закрутил головой.
Третий щелчок прилетел точно по кончику носа, что вышло весьма болезненно. И лишь после этого я увидел того, кто был виновником моих неприятностей. Точнее, виновницу. Метрах в семи от меня справа порхала фея. Хочу ещё сказать, что с наступлением холодов эти летающие крохи сменили свой гардероб, хотя особенно от морозов не должны были страдать, насколько я знаю. Из пуха малявки связали себе шерстяные носочки, юбочки до середины бедра и короткие жилетки с шарфиками. Пух они нащипали у варгов, чему эти зверюги сильно были не рады и несколько раз гоняли фей. Впрочем, для тех попытки попробовать их на клык были даже в радость. А вот варги очень скоро поняли, что поймать фей им не под силу, и этим только распаляют малявок, которые включили их в свой список целей для шалостей.
На моих глазах она резко нырнула вниз, сцапала пригоршню снега и взлетела назад, в движении уминая снег в комок, который отправила в меня. И даже то, что я грозно смотрел на неё в данный момент, её ничуть не смутило. Небольшой снежный комок чуть крупнее вишнёвой косточки я принял на рукав френча.
— Ах так! — увидев, что малявка опять спикировала вниз за очередным снарядом, я сам наклонился, схватил горсть снега, чуть сжал его, чтобы уплотнить, и метнул его в обидчицу.
— Киррлис! — возмущённо ахнула Маша, когда фею снесло моим снежком в сугроб. — Ты же убить мог!
— Да ладно, вон она шевелится. Этих фей захочешь — не прибьёшь, — чуть смущённо отозвался я.
Сбитая фея вылетела из сугроба с серебристым следом из снежинок. Зависла на том же месте, откуда я её приземлил, и запищала что-то невнятное. Не успел я сказать что-то подходящее случаю, как в воздухе зашелестели десятки крылышек и рядом с ней зависли в воздухе не меньше полусотни фей. Видели когда-нибудь, как после удара палкой по осиному гнезду из него вылетает рой насекомых, начинает кружить в воздухе, а потом набрасывается на источник беспокойства? Вот нечто похожее я только что имел честь лицезреть.