Лорд
Шрифт:
В отличие от парня, что, по-видимому, после каждого шумного дела привык сбегать как можно дальше, девушка уходить не торопилась.
В данном случае бегство совсем не в ее интересах. И тем, кто будет держать ответ за уничтожение солидного куска города, станет не она.
Предстояло много дел.
Глава 22
Лежа животом на мягком одеяле, мне оставалось только отдаться на волю
«И надо было такому случиться, что она оказалась первой, с кем я тут столкнулся».
Даже в душ зайти не успел, не то, что переодеться. Да еще и союзница избавилась от меня с такой спешкой, что и снятую футболку захватить не смог.
Хотя толку-то от нее? С той дырой на спине.
Надо ли говорить, что я не сообщал сестренке о нашей подготовке с Луизой, как, собственно, и о планах устроить микровойнушку?
Конечно, о чем-то та могла догадаться сама, но… Я рассчитывал, что все пройдет гораздо тише и незаметнее. Да и теперь планировал воспользоваться медицинским блоком аристо, а не умением родственницы Химуры.
Но Изуми успела первой, перехватив прямо в комнате.
Мозг продолжал побулькивать, напоминая о том, что случилось совсем недавно, но это было не то ощущение, что сводит с ума. Скорее, его можно сравнить с легкой мигренью, которую, впрочем, не перебить никаким обезболивающим.
Последствия Очищения можно только переждать. Хотя, как уже говорил, в этот раз они выглядели достаточно жалко.
А потому не мешали мне смотреть телевизор (стоит говорить, об основной теме экстренного выпуска вечерних новостей?) и вести внутренний отсчет.
Что закончился одновременно с последним ласкающим касанием плеча.
— Ты опять ушел, ничего мне не сказав. — Отстранившись, осуждающим тоном высказала моя целительница.
«А вот и новые семейные разборки».
— Извини.
— И ты, действительно, считаешь, что одного «извини» будет достаточно? — Вздернула бровь эта пигалица.
Такое ощущение, что данную фразу она позаимствовала из какого-то глупого сериала. Но я сдержал рвущийся хмык и, изобразив раздумывание, добавил:
— Этого больше не повторится.
— Ты всегда так говоришь. — Обвинительно тыкнули в меня пальцем. — А через какое-то время уходишь вновь.
— Нет. В этот раз, действительно, в последний.
— Точно? — Удостаиваюсь пристального взгляда от сестренки.
— Точно. — Киваю в ответ. Хотя кивать лежа не очень-то удобно, если честно. — Скажи лучше, что у меня там со спиной.
Беспокоить та меня уже перестала, но ведь и в зеркало взглянуть так и не дали.
— Со спиной? — С легким непониманием переспрашивает собеседница, оглянувшись на обозначенную часть моего тела. — Там было несколько царапин и пара синяков, и больше ничего. А почему ты спрашиваешь именно про нее?
— Да, нет. Просто так. — Отвечаю ей делано-расслаблено, а про себя думая иное:
«Закончатся ли когда-нибудь
И, переводя тему:
— Может быть уже выключишь это? — Указываю глазами на виды подвергшегося жестокой расправе Копенгагена.
Во всяком случае, так следовало из весьма эмоциональных комментариев телеведущей. И, должен признать, картинка заснятого, судя по всему, с вертолета города отличалась от того, что видел своими глазами.
Все-таки основное мое внимание было не на разрушениях и сопутствующем ущербе, а на том, кто его организовал.
— Должна же я хоть откуда-то узнавать о твоих похождениях. — Пожимает плечами девчонка, даже не думая последовать моей просьбе.
— С чего ты решила, что я имею к этому отношение? — Искренне удивляюсь в ответ.
И получаю милую скорченную рожицу:
— Это называется «дедукция», братик.
В итоге, мы посмотрели почти десятиминутный репортаж до самого конца. И, только дождавшись, когда ведущая пообещала, что будет следить за развитием событий, и перешла к сугубо местным новостям, Изуми погасила экран.
— Даже и не знала, что живу рядом с разрушителем городов. — Собеседница внимательно рассмотрела меня, будто пытаясь узреть нечто для себя новое, а после добавила: — И что скажут родители?
Кстати. Про старших Киоу я ей в общих чертах сообщил еще после разговора с Кэзуки. И надо будет у того уточнить, как там продвигаются дела по их вызволению. А вообще, то, что мы сейчас наедине, отличный повод серьезно поговорить.
— Журналисты всегда все искажают и преувеличивают. — Бурчу чуть в сторону, но девчонка все прекрасно слышит.
— Ага. — Подчеркнуто серьезно кивает она, но по лицу вижу, что не верит мне ни на грамм.
Мда.
Ну, повеселились и будет:
— Изуми, я хотел тебе кое-что сказать. Это серьезно. — И, добившись абсолютного внимания, произношу короткую, но потребовавшую от меня заметных усилий фразу: — Я не твой брат.
Не думал, что это будет так сложно сказать. Внешне едва ли было заметно, но мое внутреннее напряжение заметно усилилось.
Она мне небезразлична?
Да. Я давно уже заметил, что воспринимаю Изуми, словно свою собственную сестру. И ответственная за это часть моего я, что, похоже, досталась в наследство от прежнего хозяина тела, расценила фразу почти как предательство.
Ответ не заставил себя долго ждать:
— Да. Я знаю. — И настолько легко прозвучали данные слова, что я даже слегка растерялся. Вот подобного как-то не ожидал. То есть, совсем.
Из всех вариантов развития диалога, включавших в себя как неверие, так и попытку перевести все в шутку, спокойное принятие казалось самым маловероятным.
— Знаешь? — И тем, кто испытал удивление, стал я сам. — И как давно?
— С тех пор, как даже в мыслях перестала называть тебя по имени.
«Даже в мыслях?» — Мои собственные мысли резко ускорились, день за днем отматывая воспоминания назад. До тех пор, пока не выявили момент, что все изменил. — «Стоило быть более внимательным к деталям».