Лоренцо Великолепный
Шрифт:
Медичи тотчас же выпросил у Галеаццо Марин Сфорцы полторы тысячи миланских всадников, и те прибыли в Имолу. Военачальник герцога мог занять крепость Фиренцуоло в Апеннинах и преградить путь войску Эрколе д'Эсте. Но миланцы находились слишком далеко от Кареджи, чтобы защитить самого Пьеро. Старый дом был укреплен, но сад и поместье открыты в поле — там невозможно было долго сопротивляться неприятельской армии. Так что только во Флоренции у Пьеро оставалась свобода маневра. Сторонников у него было все еще много. Они помогли бы выдержать осаду во дворце на Виа Ларга — настоящем бастионе посреди города. Кроме того, во Флоренции Медичи тотчас узнают результаты жеребьевки в новую синьорию и поймут, выиграно дело или проиграно, а значит, надо ли Пьеро приглашать для защиты от недругов миланских солдат.
Рано утром 23 августа из Кареджи в сторону Флоренции отправился портшез,
Дальше события разворачивались стремительно. Удача улыбнулась Медичи. Кое-кто считает, что улыбнулась она слишком широко и результаты жеребьевки при выборе приоров были подтасованы. Во всяком случае, для оппозиции результат был неожиданным: 28 августа жребий выбрал приоров, полностью преданных Медичи. Лука Питти все понял. 29-го числа он смиренно изъявил Пьеро свою покорность, а тот ее принял. «Партия холма» посчитала его поступок трусостью, и политической карьере Питти пришел конец. Герцог Феррарский, узнав о победе Медичи, распустил войска. Оппозиция была полностью разоружена. Приоры поспешно передали Медичи контроль над флорентийским правительством. Применили обычный сценарий, чтобы добиться видимости народного одобрения. 2 сентября по требованию новых приоров народ собрался на площади Синьории, которую Пьеро окружил тремя сотнями солдат. В первом ряду воинов люди увидели Лоренцо на коне в полном вооружении. Приоры предложили собрать балию с чрезвычайными властными полномочиями на четыре месяца. Народ одобрил эту меру. На первом же заседании 6 сентября балия вынесла постановление о новом составе полицейского комитета из приверженцев Пьеро. Комитет получил неограниченную власть, упраздненную было в 1465 году. 7 сентября перед его судом предстали Никколо Содерини, Аньоло Аччайуоли, Диотисальви Нерони и другие лидеры оппозиции. 11 сентября им был вынесен приговор: двадцатилетнее изгнание. Простили только их мелких клевретов. Тем временем официальная пропаганда славила великодушие Пьеро Медичи.
Одновременно с репрессиями балия восстанавливала контроль Медичи над государством. 5 сентября было постановлено, что выборщики смогут вытаскивать из мешочков листочки с именами сколько угодно раз, пока не выйдут имена лиц, пользующихся абсолютным доверием режима. Так поступали еще двадцать восемь лет, до падения Медичи в 1494 году.
Из двухлетнего кризиса Медичи вышли окрепшими. Изгнанники, разумеется, не признали себя побежденными. Пикколо Содерини в Венеции пользовался поддержкой властей. Светлейшая республика позволила изгнаннику прибегнуть к помощи своего кондотьера Бартоломмео Коллеони Диотисальви Нерони поселился в Мальпаге у одного рыцаря и тоже готовился к бою. К войску Коллеони присоединились другие кондотьеры: Эрколе д'Эсте, владетель Пезаро Алессандро Сфорца, Джованни Пико делла Мирандола, владетель Форли Пино III Орделаффи и владетель Фаэнцы Асторре Манфреди. Это была коалиция солдат удачи, желавших, как некогда Франческо Сфорца, воспользоваться случаем и оттяпать у больших итальянских государств княжества для себя. Державы быстро осознали опасность. Пьеро Медичи не стоило никакого труда составить 4 января в Риме лигу в составе Милана, Флоренции и Неаполя во главе с Павлом II. Общим войском командовал ученик Коллеони Федерико да Монтефельтро, граф Урбинский.
10 мая 1467 года Коллеони перешел через По с 8 тысячами всадников и 6 тысячами пехотинцев. Для того времени это была большая сила. Но полководец был уже стар и осторожен. Он не спешил атаковать. Граф Урбинский, его противник, тоже не рвался в бой. Дело не двигалось. Только Венецианская республика яростно вела войну на всех фронтах: на море конфисковала флорентийские корабли с товарами, пыталась поднять восстание в Генуе, возобновила сношения с Иоанном Анжуйским, чтобы натравить Савойю на Милан.
Стычка двух великих кондотьеров, произошедшая 23 июля 1467 года при Риккардине возле Молинеллы (Романья), не имела решающего исхода. Пришлось пойти на переговоры. Борсо д' Эсте предложил в посредники себя, но им стал папа Павел II. 2 февраля 1468 гола он предложил проект мира, а 8 мая убедил все заинтересованные стороны согласиться на него. Пьеро Медичи вышел победителем
Сильное и независимое Тосканское государство вновь обрело внутреннюю стабильность, которую давала негласная диктатура партии Медичи.
Глава 2. ВРЕМЯ УДОВОЛЬСТВИЙ
Между тем ненависть побежденных представляла серьезную опасность для Медичи. Несколько раз им грозили покушения и похищения. Они едва не увенчались успехом: например, летом 1467 года, когда Лукреция с Лоренцо принимали серные ванны в Морбе, их предупредили о замысле убийства. Они еле успели укрыться за стенами соседней Вольтерры. Когда опасность миновала, Лукреция вернулась на курорт, а Лоренцо отец вызвал во Флоренцию, где он и остался. Там он вместе с компанией друзей, которую называл бригадой, вновь занялся любовными играми, для которых в городе, находившемся под властью Медичи, у него не было препон.
Лоренцо рано увлекся плотскими утехами. Это отразилось и в его стихах. В июне 1465 года шестнадцатилетний юноша, остановившись на ночлег в Реджо, когда ехал из Милана, сочинил на мифологическую тему сонет — первый в его собрании стихотворений. Всего это собрание («Книга песен») включает одну балладу, пять секстин, восемь канцон и 108 сонетов, сочиненных в основном в 1465—1470 годах. Весь этот свод, пронизанный любовными эмоциями, являет собой своего рода лирический дневник его страстной юности. Страсть эта находила себе выход в интрижках с доступными девицами, к которым ходили члены бригады. По словам Макиавелли, Лоренцо «невероятно увлекали удовольствия Венеры». А Гвиччардини пишет, что он был
«сладострастен и весь во власти Венеры... что, по мнению многих, так ослабило его телесно, что он умер, можно сказать, молодым».
Выговоры матери и наставника, Джентиле Бекки, были напрасны. Впрочем, дед и отец Лоренцо тоже не были образцом добродетели. Но его любовь не ограничивалась ночными вылазками, причем небезопасными: ведь надо было остерегаться недругов из простонародья и ночных полицейских дозоров.
Как и все его товарищи, Лоренцо, честь по чести, ухаживал за порядочной флорентийской дамой. По правилам куртуазной любви, на людях полагалось упоминать лишь эту идеальную возлюбленную, даже если она служила только ширмой для вульгарных плотских удовольствий. Вся Флоренция знала, что Лоренцо в своих стихах называет Дианой одну из первых красавиц города Лукрецию Донати. В 1465 голу, когда юноша выбрал ее своей музой, ему было шестнадцать лет, а ей, как установили современные исследователи, восемнадцать. Она только что вышла замуж за Никколо Ардингелли, с которым два года была обручена. Таким образом, вздохи Лоренцо были обращены к молодой патрицианке с прекрасным положением в обществе. Притом его любовь так и осталась платонической в самом расхожем смысле слова. Об этой поэтической связи было объявлено во всеуслышание: на большом турнире 1469 года имя Лукреции красовалось рядом с Клариче Орсини, будущей женой Лоренцо. Та, впрочем, не держала обиды: в 1471 году она согласилась быть крестной матерью новорожденного Пьетро Ардингелли, сына Лукреции и Никколо. А Никколо не возражал, чтобы его супруга была царицей флорентийских праздников. Например, патрицианка Алессандра Мачинги-Строцци рассказывала своему сыну о роскошном празднике, который Лоренцо устроил в честь Лукреции 3 февраля 1466 года в папском зале Санта-Мария Новелла. Молодая дама была в великолепных одеждах, в ожерелье из больших жемчужин. Теперь, писала мать сыну, Никколо Ардингелли сможет отдать ему долг: говорят, что он получил 8 тысяч флоринов. Что это было — плата за слепоту? Непохоже. Никколо вел дела на Востоке. Он часто ездил в Турцию и другие страны, на много месяцев разлучался с женой.
Для Флоренции тех времен не было ничего удивительного в том, что Лукреция утешалась играми и праздниками бригады Лоренцо. Но как ни льстило ей внимание молодого Медичи, она, кажется, оставалась верной мужу: друзья Лоренцо в своей переписке жаловались на это. Лоренцо так и не занял место Никколо. Если верить его компаньону Браччо Мартелли, который 21 апреля 1465 года подсматривал за первой брачной ночью Лукреции, супруг обладал необыкновенными мужскими достоинствами. Браччо даже удалось определить размер его детородной тычины: с бычий рог! Для бригады Медичи проказы, подобные этой, были не редкостью. Веселые товарищи делились опытом, вместе гуляли, пели песни, сочиняли стихи.