Лоренс, любовь моя
Шрифт:
Именно так я и увидела ее впервые. По белой униформе я поняла, что это и в самом деле сиделка сэра Джеймса. Она показалась мне очень высокой, даже слишком высокой для женщины. Возраст я определить не могла, но она была примерно одних лет с моей бывшей тренершей в спортзале, мисс Феллоуз, которой было двадцать пять. Но сиделка была абсолютно не похожа на накаченную мисс Феллоуз. Несмотря на свой рост, Рейчел Форрестер была сама женственность, стройная, грациозная и безумно красивая. Просто потрясающая. Волосы цвета меди, будто только что с полотна Тициана, густые локоны спадали вниз красивыми волнами;
Лежа в кровати, я чувствовала, как колотится в груди сердце, и никак не могла отогнать от себя мысли о том, что услышала. Я все думала, что онмог говорить ей в ответ.
Что же было между этими двумя? Должны были быть какие-то интимные отношения, а то как бы сиделка смогла звонить ему в такой поздний час?
Вот дурочка, я могла только поздравить себя с тем, что это не онзвонил ей! Именно она набрала его номер.
Меня так и распирало от желания рассказать матери то, что я услышала, но я не решилась. Как бы не растеряться при первой встрече с сиделкой сэра Джеймса!
Но на следующий день я так и не встретилась с ней. Мама объяснила мне, что у мисс Форрестер выходной и сегодня ее очередь присматривать за сэром Джеймсом. Это бывает раз в неделю.
— Куда она ездит? — спросила я за завтраком.
Мама удивленно посмотрела на меня:
— Зачем тебе это, Верунчик?
— Просто так спросила.
Она критически осмотрела меня:
— Ты хорошо спала? Что-то у тебя усталый вид.
— Мне не очень хорошо спалось.
— Ну, ничего, просто это первая ночь на незнакомой кровати. Почистишь серебро? Я приготовлю все, что тебе понадобится, и вернусь к обеду, — сказала она.
— А мне можно увидеться с бедным сэром Джеймсом?.. — начала я, но мама резко оборвала меня:
— Ни в коем случае! Он не в состоянии никого принимать. Если тебе что-то будет нужно, это подождет до моего возвращения. Не беспокой меня, пожалуйста, и не поднимайся наверх!
Я кивнула и принялась за чай. Я поймала себя на мысли, что прекрасная рыжеволосая мисс Форрестер вполне может провести свой выходной в компании мистера Бракнелла.
Но мне наплевать, гордо подумала я.
Итак, я принялась за фамильное серебро. На кухонном столе красовалась целая куча приборов времен короля Георга, и еще больше пылилось на полках посудных шкафов.
День выдался на редкость сырой. Озеро, которое вчера казалось зловещим и жестоким, приобрело более мягкие очертания из-за непрекращающегося дождя. Казалось, сама природа плакала, я припомнила, что такая погода постоянно стоит в Озерном крае. Что бы ни менялось вокруг, климат остается прежним.
Наверное, слушать странные разговоры — моя судьба, потому что после двух часов работы над серебром я услышала, как
— Ну и выросла, прямо барышня! Здорово видеть вас снова, мисс Вера.
Мама тут же вмешалась:
— Не стоит называть ее мисс Вера, Элис. И не стоит ей думать, что она превратилась в барышню.
Я удивилась. Не знала, что у моей мамы социалистические наклонности.
Элис разразилась дребезжащим смехом и ответила:
— Ну... ведь она получила образование, вот как?
Мама пробормотала, не глядя на меня:
— Я этого никогда не хотела.
— О чем это вы? — потребовала я. — И кто это сказал, что я хочу быть барышней?
Старая Элис снова хихикнула. Мама удалилась и на этом все и кончилось. Еще одна тайна: почему мне дали светское образование, если моя мать не хотела этого?
Я услышала, как мать довольно резко говорит с Элис.
— Собираюсь послать за доктором Вайбурном. Мне кажется, что сэр Джеймс слишком тяжело дышит.
— Ну, я так и сказала вчера сиделке. Заметила, что сэр Джеймс задыхается, когда убиралась рядом с кроватью, но, как только сказала ей это, она велела мне заткнуться и заниматься своим делом. Не хочет он видеть доктора, выдала эта медичка, скажите пожалуйста! И за ним не послали.
Я обомлела и еле сдержалась, чтобы не выбежать и не рассказать матери, что слышала, как мисс Форрестер говорила Лоренсу Бракнеллу по телефону, что она посылала за доктором и тот выписал сильнодействующие лекарства.
Во всяком случае, доктор Вайбурн явился перед ленчем, после того как мама позвонила ему. Я видела его впервые. Он уже давно сменил старого бородатого семейного терапевта, который, бывало, объезжал своих пациентов на древнем «фордике», с маленьким черным портфелем в руках. Он и меня пару раз лечил, когда я еще была маленькой девочкой.
Доктор Вайбурн был молод и не отставал от моды, носил очки в роговой оправе и разъезжал на «лендровере». У него было очень много пациентов в Озерном крае. Мама сказала, что он только недавно женился и проживает в Восдейл-Хэд.
За ленчем я поинтересовалась у нее:
— Так, значит, сэр Джеймс действительно так плох?
— Не слишком. Но доктор Вайбурн не велел давать ему более сильные лекарства. Сомневаюсь, что сестра Форрестер разбирается в этом. Мне бы хотелось, чтобы у него была другая сиделка, но она нравится доктору.
— Разве она не должна была послать за ним вчера? — схитрила я.
— Да, это надо было сделать, — припечатала мама.
Я ела свой ленч и не переставала удивляться, почему мисс Форрестер сказала Лоренсу Бракнеллу, что доктор был у пациента и выписал ему новый рецепт. Все это было так странно!
Я спросила маму, не прогуляется ли она со мной после ленча, но она улыбнулась мне, потрепала по плечу и сказала, что у нее нет на это времени. Так что прогуляться я побрела одна.
Меня словно магнитом тянуло к Горькому озеру, берега которого во времена моего детства были для меня заповедной территорией.