Лошадиная компания
Шрифт:
— Это они… — простонала девочка и присела за кустом, стараясь, чтобы ее не было видно с дороги. — Ой, Катька!
Томка напряженно прислушивалась.
Машина остановилась, хлопнули дверцы, вышли люди — по звукам не разобрать, сколько. Томка затаила дыхание — вот сейчас они увидят Катю, та закричит…
И что тогда делать?!
В голове мысли проносились с ураганной скоростью, но ни одна не задерживалась настолько, чтобы можно было что-то решить.
Шли минуты, но Катя молчала. И вообще — со стороны домика не раздавалось
— Значит, накормили, — пробормотала Томка. — Но где же Катька?!
Вдруг ее уже поймали, связали и бросили куда-нибудь в угол, чтобы не мешалась под ногами? Или… Томка даже головой потрясла, прогоняя страшные мысли.
Тут она наконец сообразила, что делать, если события примут неприятный оборот — совсем недалеко отсюда дом Сергея и Кирилла. И если Сергей уехал отвозить Настю с Тимкой в Данилино, то ведь Кирилл-то здесь! От этой мысли ей сразу стало легче дышать, и она стала прислушиваться к тому, что происходило в сарайчике, уже гораздо спокойнее.
Сколько она так просидела — может, час, а может, всего десять минут. Время тянулось, как резиновое. Но вот снова раздались сначала лязганье железа, потом голоса, потом шаги по траве, писк сигнализации — по привычке они ее, что ли, включали в такой глуши? — и наконец, хлопок дверей и шум заводившегося мотора. Еще минута — и машина уехала.
Девочка хотела кинуться к сарайчику, но вовремя остановилась — мало ли, вдруг там кто-то остался — по шагам же не понять, сколько народу вошло и сколько вышло. Катя! Там осталась Катя! Еще минута, и Томка пошла бы к сараю, несмотря ни на что.
Но тут появилась сама Катя.
— Бежим!
И первая бросилась к шоссе.
— Погоди! — бросилась Томка следом. — Они к шоссе поехали, через поле, переждем.
Катя моментально остановилась, повернулась и буквально рухнула в траву. Томка упала рядом. Затаив дыхание, они лежали долгие три минуты, пока машина не вырулила откуда-то с противоположной стороны пруда и не уехала по шоссе.
Тогда Томка села — все так же в траве — и повернулась к подруге:
— Ну, рассказывай!
И Катя рассказала…
…Когда она забралась обратно в сарайчик, лошади повернулись к ней и, как ей показалось, обрадовались. А жеребенок так и вовсе — пошел к ней навстречу, помахивая хвостом. Катя торопилась, она погладила жеребеночка, отвела его на прежнее место и привязала — как и было.
— Извини, маленький, — шептала она. — Скоро выпустим, потерпи пока.
И ей показалось, что он ее понял.
— Ну уж, — на этом месте фыркнула Томка.
— Понял-понял, — уверенно сказала Катя и продолжила: — А потом я услышала, как подъезжает машина…
Бежать было поздно — заметят. Девочка огляделась и спряталась за какие-то бочки, стоявшие в углу. Натянула на себя дырявый мешок, валявшийся рядом, и затаилась.
Заскрипела
— Ну что, жрать хотите? — веселился один. Похоже, у него было отличное настроение. Катя насторожилась. Во-первых, она узнала голос — это был тот тип, Василий, что приходил в башню. А во-вторых, когда веселятся всякие подозрительные личности — это всегда не к добру.
— Сейчас накормим, — хихикнул второй, Сема. Настроение у него тоже было превосходным. Ой, что-то это нехорошо… — Где овес?
— Вон там, за бочками, посмотри!
Сердце у Кати екнуло — сейчас найдут…
— Нет там ничего, — после некоторой паузы сказал второй.
— Да ты бочку отодвинь, олух! — с досадой сказал первый. Сердце у Кати вовсе сбилось и заколотилось как сумасшедшее, но тут второй загремел чем-то, а потом зашуршал.
— Сам бы и доставал, — проворчал он после небольшой паузы где-то совсем рядом с Катей. — А то запихнул куда-то, а я ищи!
И отошел.
Девочка перевела дыхание — пронесло! Пока лошадей кормили, пока поили, Катя осторожно подвинулась, так, чтобы хоть что-то видеть. Дырка в мешке оказалась маленькая, и видно сквозь нее было немного. Но хоть что-то!
— Ну что, голубушка, — хлопнул первый тип рыжую лошадь по спине. — Завтра будешь как новенькая!
— Ага, совсем новенькая, — подтвердил Сема. — Слушай, заживем! — И спохватился. — А этих куда?
— Хочешь, себе бери, — равнодушно пожал плечами Василий.
— А может, киношникам загнать? Хоть за сколько? А че, контакт уже налажен.
— Офонарел? — разъярился Вася. — Снимут ее, потом хозяева кино увидят и придут — где взяли? А те и расскажут — где.
— Да ну, — хмыкнул Сема. — Ну и пусть ищут. Что ж теперь, закапывать этих, что ли? За триста баксов точно можно продать.
— Ты за триста баксов решил все дело сорвать?! — рявкнул тот. — Да я тебя сам закопаю!
— Да ладно, — Сема пошел на попятную. — А тогда, что ж сейчас этих кормим?
— Не обеднеем. А что с ними еще сейчас делать? Жара, тухнуть начнут — замучаешься. А потом — бросим и ноги сделаем. Ты не о том думаешь, — переключился Василий. — С конюхом договорился?
— Да, все нормально, — Сема обрадовался, что его перестали песочить. — В любой день. Только предупредить за день надо будет, он все устроит.
Потом они еще что-то делали — Кате уже не было видно, что, а шевелиться она боялась, и разговаривали — но уже не о лошадях. Просто свои дела — где были, что пили… Неинтересно.
Потом они ушли. Когда машина отъехала, Катя подождала еще чуть-чуть и выбралась в окно.
— Значит, завтра… Приедет ветеринар, сделает имитацию шрамов… — задумчиво сказала Томка. — А сколько времени у лошадей шрамы заживают?
— Наверное, как у людей, — пожала плечами Катя. — И еще смотря какие шрамы.
— Ну, мелкие, наверное. Порезы там всякие — как у лошади Андрея.