Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн

Соколов Дмитрий Юрьевич

СГ: Смущение, в принципе, - это предательство. Ты отказываешься сам от себя. И я не вижу причин - сейчас - это делать. Что тебя заставляет?

А: Не знаю… Привычка…

СГ: Или тебе мама так говорила? “Сиди, сынок, тихо, смущайся, не то еще ляпнешь что-нибудь не то…”

А: Мама… Да, говорила…

СГ: А ты ей что говорил?

А:

Я ей… ничего не говорил…

СГ: Нет, ты говорил, ты своим поведением говорил: “Хорошо, мамочка, будет исполнено, мамочка, буду смущаться, буду всю жизнь сидеть тихонько на стуле и не пукать без твоего разрешения”.

А: Да нет, почему, я и не слушался ее тоже…

СГ: Для вида. А теперь слушаешься. Да или нет?

А: Слушаюсь…

СГ: Хреново. Ну, поговори с ней, посади ее на стул, встань на колени и скажи: “Спасибо, мамочка, я на всю жизнь теперь такой пришибленный, что уберегло меня от страшных опасностей”. Давай, устрой разговор.

А: Посадить ее на этот стул?

СГ: Что ты сейчас со мной делаешь?

А: Слушаюсь… Хорошо, здесь сижу я, здесь сидит моя мама…

СГ: Ты как раскланиваешься во все стороны.

А (что-то говорит тихо)

СГ: А?

А: Слушай, ты мне дашь поработать или нет?

СГ: Я что, мешаю?

А: Мешаешь.

СГ: Ну, понятно, если бы я не мешал, всё давно было бы сделано.

А: Так… Здесь сижу я, здесь сидит моя мама. (Садится на свой стул). Мама! (молчит).

СГ: Что, сыночек?

А: Я… Я не знаю… (Пересаживается на стул мамы). Сынок, ты что-то хотел?

СГ: Я? Да так, хотел пожелать тебе доброй ночи.

А (Пересаживается на свой стул): Мама, я хотел поговорить с тобой. (Пересаживается на стул мамы). Может, лучше завтра? (На своем стуле) Нет, сейчас. Я уже вырос, мама. (За маму) Не вижу. (За себя) Ты не видишь, а я вырос. И я не могу больше слушать всё, что ты мне говоришь. У меня есть свой ум. (За маму) Конечно, у тебя есть свой ум, но два ума лучше. (За себя) Это так, я не спорю, но я хочу сам решать, что мне делать, а что нет. (За маму) Ну, решай. (Обращаясь к Саше) Ну, всё.

ГОВОРИЛА В ДЕТСТВЕ МАМА МНЕ И БРАТИКУ… (К-21, стр. 48)

Д-10*.

Разговор с мамой - продолжение

Д-10*.

СГ: Всё? А я чуть было не заснул. Перлз спал на своих группах, надо и мне научиться. Так что сказала мама?

А: “Решай сам”.

СГ: А, ну чудесно. Ты закончил работу?

А: Да.

СГ: Молодец, садись. Ты собой доволен?

А: Не очень.

СГ: Чего?

А: Ничего не изменилось.

СГ: А, ты заметил? По-моему, тоже, это было жалкое подобие левой руки. “Мамочка, асисяй?” - “Асисяй, сынуся”.

А: А что надо было сделать?

СГ: Тебе или мне?

А: Хорошо, что ты бы на моем месте сделал?

СГ: Это серьезный вопрос. А что делал на своем месте?

А: Я сейчас вспомнил: когда учился на первом курсе, то хотел перейти на другой факультет - на философский. И пришел поговорить об этом с мамой. Она сказала… что-то типа: “Через мой труп”. Я сказал, что я всё равно перейду… Короче, мы ссорились полночи. А в конце она сказала: “Если ты сделаешь это, ты сделаешь несчастной свою жизнь и мою”.

СГ: Зачем ты мне это рассказываешь сейчас?

А: Так… вспомнил…

СГ: Зачем ты мне это сейчас рассказываешь?

А: А? Ты просил вспомнить, я рассказал.

СГ: И как это поможет тебе разобраться?

А: Не знаю. Может, мне лучше сесть на место?

СГ: Слушай, а ты можешь маме прямо сказать, что ты о ней думаешь и что ты к ней чувствуешь? Прямо, и не убегать от конфликта, если он есть, а пережить его.

А: Знаешь, сколько раз я его уже переживал?

СГ: Не знаю. Думаю, что ты никогда его не переживал. Ты всегда манипулировал маминой значимостью, выставляя ее садисткой, и никогда прямо не говорил ей, что ты к ней чувствуешь.

А: Наверное, я не могу ей этого сказать. Она не поймет.

СГ: Здесь сказать, здесь! Для себя.

А: (долго молчит) Знаешь, Саша, я, по-моему… Я знаю, что я запрещаю себе сказать. Я могу сказать ей всё, что угодно, но я не могу сказать ей, что я её ненавижу, а… так получается, что к этому всё сходится.