Лотерея для неудачников
Шрифт:
Neudachnica. «Шутишь? Я с ним больше не виделась, да и не хочется».
Neznakomec. «Тогда, может, встретимся?»
Neudachnica. «Ты к этому готов?»
Neznakomec. «А ты?»
Neudachnica. «Давай попробуем».
Neznakomec. «Свободна сегодня вечером? Как насчет пяти на ВДНХ?
Надо же какое совпадение… Там же, где и со Славиком. А как же неприятные воспоминания?
Да черт с ними, подумала Валечка и ответила: «Договорились, постараюсь освободиться пораньше, если что, позвоню».
Neznakomec. «До встречи!»
Neudachnica. «До вечера».
Валечка отложила в сторону телефон, посмотрела на часы. Было всего-то около семи – Влад поднимался раньше одиннадцати, только когда уезжал в университет, так что за работу Валечка садилась обычно в час дня. О том, чтобы уснуть, можно было даже не думать. Взбудораженная предстоящей встречей, Валечка мысленно переворачивала свой скромный гардероб и выбирала, что наденет на свидание. Если, конечно, Neznakomec звал ее на свидание…
А куда еще, если перед этим спросил, помирилась ли она со Славиком? Конечно, это свидание. Свидание с человеком, которого она увидит первый раз в жизни. И кажется, с неплохим человеком…
Так что же все-таки надеть? Валечка подошла к шкафу, дверцы которого представляли собой два зеркала, раздвигающиеся в разные стороны. Старая ночнушка, немного отекшие глаза, волосы торчат в разные стороны. Да уж, видок удручающий. Будет хорошо, если этот парень не окажется поклонником девяносто – шестьдесят – девяносто с волосами цвета соломы…
– Опять меня подводишь… – укорила она отражение.
– Да бог с тобой – сходи в душ, переоденься… Чего ты вообще жалуешься – бывало куда хуже…
– Спасибо, – поблагодарила Валечка отражение и отвернулась, подумав, что, в сущности, оно право.
Нет уж, она не будет уподобляться тем дамочкам, которым Влад дает свои советы. В конце концов, Neznakomec даже не спрашивал ее, как она выглядит. Значит, для него это не так уж важно…
Однако заняться собой все-таки стоит. Валечка приняла душ, приготовила завтрак, перекусила и с головой нырнула в шкаф. Темное надевать не хотелось, но светлого в шкафу не было. Еще бы! Рядом со Славиком она всегда чувствовала себя серой мышью…
Надо было договориться о встрече в похоронном бюро, мрачно констатировала Валечка, разглядывая свой гардероб. И тут ее взгляд упал на ярко-зеленый свитер – мама подарила его на прошлый Новый год. Из-за яркого цвета Валечка так и не решилась покрасоваться в обновке, но сейчас…
Что ж, одним вопросом стало меньше. А что делать с волосами? К вечеру они снова превратятся в сосульки, и Валечке будет мучительно стыдно за свой внешний вид…
«Ты б хоть укладывалась», – вспомнила она Славиков «комплимент». – Ладно, я уложусь. Только сделаю это в салоне».
Откопав среди вороха журналов, вперемешку валявшихся на полке в прихожей, «Золотые страницы», Валечка нашла телефон
– В конце концов, хуже-то не будет? – с улыбкой поинтересовалась она у отражения.
– Умнеешь с каждым днем, – подмигнуло ей отражение.
Ровно в одиннадцать ноль-ноль Валечка робко открыла дверь салона.
– Я по записи, – объяснила она роскошной секретарше, чья грудь стояла почти параллельно столу, на котором лежал журнал записей.
– Валентина? – поинтересовалась секретарша, ухитрившись разглядеть запись из-за своей фантастической груди.
– Угу.
– Проходите.
Мастером Валечки оказалась молодая женщина. Ее удивительно живое лицо менялось всякий раз, когда та открывала рот, чтобы что-то сказать. Вопрос «что будем делать?» поставил Валечку в тупик, но, переборов смущение, она все-таки объяснила мастеру, что хочет сделать прическу, благодаря которой ее ужасные волосы станут выглядеть если не на все сто, то хотя бы на пятьдесят.
Ни краситься, ни уж тем более делать химию Валечка не собиралась. Но разговорчивая женщина объяснила ей, что ничего страшного с ней не произойдет, если она хотя бы попробует, что это такое.
– В конце концов, волосы у вас короткие, отрастут быстро, – подбодрила она Валечку, – а цвет радикально менять не будем. Просто оживим. Согласны?
Валечка кивнула, чувствуя, что подписала себе смертный приговор. Последний раз она приходила в парикмахерскую еще в школе, и только затем, чтобы остричь отросшие концы.
«И что ж я делаю-то?» – спросила себя Валечка, когда над ее головой взмыла сверкающая пара лезвий. Чтобы не испугаться, пришлось зажмурить глаза. Женщина рассмеялась.
– Да не бойтесь вы. Хуже я вам точно не сделаю. У меня даже муж стрижется, а он парикмахеров на дух не выносит.
– Ага… – вяло согласилась Валечка, понимая, что это слабое утешение.
Через полтора часа мучений моральных и физических она наконец решилась посмотреть на себя в зеркало. На нее глядело удивительно свежее лицо молоденькой и очень симпатичной девушки с очаровательными кудряшками, обрамляющими бог весть откуда появившиеся скулы и спадающими на лоб. Парикмахерша не соврала – никаких особенных перемен с цветом волос действительно не произошло. Только теперь они блестели, как глянцевое фото, и чуть-чуть отливали медью.
«Ничего себе ты изменилась!» – хотела воскликнуть Валечка, но вовремя остановилась, вспомнив, что кроме нее и отражения в салоне находятся клиенты и мастера.
– Ничего, это пройдет, – попыталась успокоить ее мастер, решившая, что Валечка в шоке от увиденного. – Вы привыкнете.
– Да что вы, – возразила Валечка. – Это у меня от восторга такое глупое лицо.
– Нравится? – с облегчением поинтересовалась женщина.
– Еще бы! – удовлетворенно кивнула Валечка.
«Хорошо бы это понравилось тому, с кем я встречусь сегодня вечером, – подумала она, выходя из салона. – Впрочем, главное, что я нравлюсь себе. А остальное – мелочи…»