Лотерея
Шрифт:
— Вот так. Простенько, но со вкусом, а главное — без шума. Не то что этот козел Сиволапый с пушкой… Кстати, убойная сила рогатки мало чем уступает пистолетной пластиковой пуле. В отдельных случаях даже превосходит, а при определенном мастерстве — гораздо точнее, что иногда важнее.
— Я тоже такую же рогатку хочу!
— Сделаем. И нож дадим.
— Хорошо. Куль?..
— Что еще?
— Я не заметил девушек… или это только у нас с ними напряг?
Куль тяжело вздохнул. Эрик понял, что затронул больную тему, на которую говорить не принято. Своеобразное
— Нет, девчонки большая редкость в подземелье. Не бегут они. Да и что их тут ждет? Толпа грязных мужиков, охочих до женского тела. Большинство делают выбор в пользу колонии… А те, что есть, это либо крутые амазонки, которые яйца оторвут любому, кто на них свой отросток поднять посмеет, либо такие опустившиеся существа, на которых отросток уже сам не поднимается. Есть и относительно нормальные, но они, как правило, уже за кем-то закреплены, вроде вещи, так что чужое руками не тронь — отрежут.
— Понятно.
— А теперь заступаем на дежурство. Только чур я сплю первым, а то у меня что-то голова шумит, уж больно хорошо меня сегодня двинули…
С этими словами Куль демонстративно завалился на бок и, еще немного подвигавшись, устраиваясь поудобнее, затих.
— Да мне без разницы…
Махов прислонился к стене и стал смотреть вперед. Правда, там мало что можно было увидеть: уходящая вдаль труба коллектора с бегущим куда-то тихо журчащим ручьем воды в специальном углублении и перебегающими крысами. Полоса светящейся в темноте краски, нанесенная на потолке, давала не так уж много света, как хотелось бы.
Шло время и ничего не происходило. Слух обострился до предела. Махов прекрасно слышал ровное сопение Куля, шум падающих капель воды, какой-то шорох, но это крысы.
Вдруг он услышал впереди какой-то шум. Аж вздрогнул. В порыве подозрительности Эрик хотел было разбудить своего напарника. Ему уже чудились чьи-то шаги, и воображение рисовало целую толпу пришедших разобраться с небольшой стаей Шульца людей Сиволапого. Но, поняв в чем дело, делать этого не стал.
Просто крысы, убедившись, что их собрат, подстреленный Кулем из рогатки, действительно мертв, стали его жадно растерзывать на части. Потому издавали много шума, а войдя в раж, так и вообще визжать начали, да так громко, что даже спящий Куль что-то недовольно заворчал во сне.
Время на дежурстве текло медленно. Эрик то и дело посматривал на циферблат, ему казалось, что прошло уже полчаса, а то и весь час, но за это время успевало пройти не больше двух-трех минут. Наконец, он кое-как сумел отстраниться от мыслей о времени и просто уставился вперед, глядя на прыгавших то тут, то там крыс, думая о своем.
Очень хотелось домой. Нормально поесть, а главное — помыться. Посмотреть какой-нибудь фильм, пусть даже тупой и с жуткой игрой актеров, сходить с друзьями в бар и выпить пива. Но потом он вспомнил, что в любом случае сии маленькие радости жизни не выполнимы, так как он вот уже второй или уже третий день (Эрик не знал, сколько уже прошло времени в суточном исчислении) должен был париться на распределительном пункте
Вскоре все думы были передуманы, и Эрик незаметно для самого себя стал засыпать. Поехав по стенке, Махов встрепенулся и пришел в себя, обругав себя последними словами. Попадать впросак на первом же дежурстве не хотелось. Шульц производил впечатление серьезного человека, и если уж он обещал наказать, то…
Глаза заметили что-то подозрительное. Махову показалось, что впереди, там, у развилки мелькнула чья-то тень. Эрик напряг зрение, но это не помогло, только пошли какие-то цветные круги.
«Показалось», — подумал он и снова посмотрел на часы, включив внутреннюю подсветку. Выходило, что два часа его бдения наконец-то подошли к концу. Что его порадовало. Спать хотелось невыносимо.
— Куль, вставай…
Махов затряс напарника за плечо. Тот что-то недовольно забурчал.
— Вставай, Куль, твоя смена.
— Встаю-встаю…
— Выспался?
— А ты как думаешь?
— Думаю, что нет.
— Правильно думаешь.
Куль наконец встал, сходил к каналу с водой и справил малую нужду.
— Твоя очередь.
Эрик кивнул и пополз к лежанке. Но вот какая вещь, только что он чуть не заснул на посту, а стоило лечь, чтобы наконец заснуть, как сон словно рукой сняло.
— Куль…
— Чего, Живот?
— А почему у Шульца клички нет?
— Тебе что, спросить больше нечего?
— Не-а…
— Шульц — это и есть его кличка.
— Не очень стандартная для кличек… Почему его так назвали?
— Наверное, так… Просто он очень похож на нашего мэра… Шульца Ломарсона.
— А он часом не его…
— Вряд ли. Неужели ты думаешь, что папаша не обеспечил бы будущее своему сынку и не оградил бы от «Лотереи»?
— И правда…
— Спи давай. Твое время пошло. Не трать его на треп. Поблажек не дам.
— Хорошо.
Но бог сна, по всей видимости, был над Эриком сейчас не властен или просто смеялся над ним. Махов снова посмотрел на подозрительное место.
— Куль… — зашептал Эрик.
— Чего?
— Я вроде бы что-то вижу…
— Где? — сразу же напрягся Куль.
— Там… видишь, где светящаяся краска на потолке облупилась. Вроде как силуэт чей-то прямо под этим местом… в стену вжался.
— Ничего не вижу. У меня глаз заплывший. Наверное, нет периферического зрения. Или, что вероятнее всего, там никого нет.
— Ты не напрягайся и не ищи целенаправленно. Просто уставься в одну точку и смотри на нее…
Куль так и сделал.
— Черт… — ругнулся он глухо через полминуты созерцания.
— Увидел?
— Угу…
— Как быть? Бежать?