Лотерейный билет № 9672

Верн Жюль Габриэль

— Опрометчиво, говорите? — отозвался тот. — Скажите уж прямо — просто по-идиотски.

— Вы рисковали жизнью…

— Да, и заставил вас рисковать своей!

— О, это не важно… такое уж у меня ремесло! — ответил Жоэль и, приподнявшись, добавил: — Ну, теперь надо постараться поднять вас обратно, а самое трудное позади.

— Самое трудное?..

— Да, сударь, труднее всего было добраться до вас. А теперь нам осталось лишь одолеть вот этот склон, он довольно пологий.

— Только не слишком рассчитывайте на мои силы, дружок! Одна нога у меня совсем вышла

из строя, по меньшей мере на несколько дней.

— И все же попытайтесь подняться.

— Охотно… с вашей помощью!

— Держитесь за руку моей сестры. А я подтолкну вас снизу.

— Только покрепче!

— Да-да, я вас не подведу.

И они начали действовать так, как велел Жоэль, медленно и осторожно. Подъем на вершину скалы был отнюдь не безопасен, но все трое справились с ним как нельзя успешнее и быстрее, чем ожидали. Впрочем, туристу повезло: он не сломал и не вывихнул ногу, а всего лишь сильно ободрал кожу при падении, так что мог держаться на ногах, хотя и терпел мучительную боль. Десять минут спустя они уже оказались на безопасном расстоянии от Maristien.

Путешественник намеревался передохнуть на опушке елового леска, окаймляющего верхние луга Рьюканфоса. Но Жоэль попросил его сделать еще одно усилие. Нужно было дойти до хижины, стоящей среди деревьев чуть позади утеса, на котором брат и сестра недавно отдыхали, подойдя к водопаду. Путешественник постарался выполнить его просьбу и, поддерживаемый под руки, успешно и без особых мучений добрался до дверей хижины.

— Давайте войдем, — сказала девушка, — и там вы минутку отдохнете.

— Надеюсь, вы называете минуткой хотя бы четверть часа?

— Да, сударь, а потом вам придется поехать с нами в Дааль.

— В Дааль? Но ведь именно туда я и направлялся!

— Да уж не вы ли тот самый турист, что шел с севера и о котором мне говорили в Хардангере? — спросил Жоэль.

— Я самый и есть.

— Господи Боже мой, так вы, значит, заблудились?

— Боюсь, что так.

— Эх, знал бы я, что такое стрясется, подождал бы вас на другом берегу Рьюканфоса!

— Да, оно было бы куда лучше, милый мой мальчик! Вы бы помогли мне избежать неосторожности, непростительной в моем возрасте…

— В любом возрасте, сударь, — откликнулась Гульда.

Все трое вошли в хижину, где жила крестьянская семья — отец, мать и две дочери; при их появлении хозяева встали и радушно приняли гостей.

Жоэль осмотрел ногу путника и убедился, что у него всего лишь сильно содрана кожа под коленом. Разумеется, потерпевшему потребуется покой, по крайней мере, в течение недели, но, главное, он счастливо избежал перелома или вывиха, даже кость не была задета.

Хозяева предложили гостям великолепные сливки, целое блюдо земляники и немного ситного хлеба, которые те приняли с восторгом. Правда, Гульда едва притронулась к еде, зато Жоэль без стеснения продемонстрировал свой здоровый аппетит, и путешественник не намного отстал от него.

— После такого приключения я голоден как волк, — признался он. — Скажу вам откровенно: идти через Maristien было верхом неосторожности. Изображать из

себя злосчастного Эстейна, когда годишься ему в отцы… нет, даже в деды!..

— Ах, значит, вам известна легенда? — удивилась Гульда.

— Еще бы неизвестна!.. Моя кормилица убаюкивала меня песней об Эстейне, когда я еще был в счастливом младенческом возрасте. Да, милая девушка, я знаю эту легенду, что еще больше усугубляет мою вину! А теперь, друзья мои, скажите, каким образом вы собираетесь переправить меня в Дааль, — ведь для такого инвалида, как я, это путь неблизкий.

— Не беспокойтесь ни о чем, сударь, — ответил Жоэль. — Здесь, внизу, нас ждет повозка. Вам придется пройти самое большее триста шагов.

— Хм!.. Триста шагов…

— И притом спускаясь по дороге, — добавила девушка.

— О, если речь идет о спуске, друзья мои, то с этим я справлюсь, только обопрусь о чью-нибудь руку…

— А почему не на две? — спросил Жоэль. — Ведь у нас их четыре на двоих, и все они в вашем распоряжении.

— Ну что ж, пусть будет две или даже четыре! Это мне не обойдется дороже, верно?

— Это ничего не стоит, сударь.

— О нет, я обязан хотя бы пожать вам обоим руки в знак благодарности: я совсем забыл, что еще не высказал ее.

— За что же, сударь? — отозвался Жоэль.

— Да просто-напросто за то, что вы спасли мне жизнь, рискуя своей собственной!

— Когда вам угодно отправиться? — спросила Гульда, вставая, чтобы пресечь поток похвал.

— Как это «когда»?.. Да когда вам угодно!.. Ибо отныне мне угодно все, что угодно вам!

Путешественник заплатил крестьянам за угощение. Потом, слегка опираясь на руку Гульды и гораздо тверже — на руку Жоэля, он начал спускаться по извилистой тропинке, ведущей к берегу Маана, откуда шла дорога на Дааль.

Ходьба его то и дело перемежалась оханьем, которое, впрочем, тотчас же превращалось в жизнерадостный смех. Наконец переход закончился у лесопильни, где Жоэль принялся запрягать лошадь.

Пять минут спустя мужчина уже сидел в повозке бок о бок с Гульдой.

— А вы? — спросил он у Жоэля. — Я, кажется, занял ваше место…

— О, я уступаю его вам от чистого сердца.

— Но, может быть, если потесниться…

— Нет, нет! Я ведь проводник, сударь, и ноги у меня крепкие. Даже покрепче вот этих колес!

И они тронулись в путь, мало-помалу приближаясь к Маану. Жоэль вел лошадь под уздцы, стараясь, чтобы повозку не слишком трясло на крупных камнях.

Дорога прошла весело, — по крайней мере, для путешественника. Он беседовал с братом и сестрой, словно старый друг семьи Хансен. Еще не подъехав к месту назначения, они величали его запросто «господином Сильвиусом», а господин Сильвиус звал их Жоэлем и Гульдой, как будто они были знакомы всю жизнь.

К четырем часам дня из-за густых крон деревьев выглянула остроконечная верхушка даальской часовенки. Минуту спустя повозка остановилась перед гостиницей. Путешественник не без труда сошел наземь. Фру Хансен встретила его на пороге дома и, хотя он не спрашивал самой лучшей комнаты, отвела ему именно такую.