Ловчие удачи
Шрифт:
— Кого винить, скажите мне? Того, кто неумело использовал знания или того, кто вручил ему эти знания? Неужели вы думаете, что в прежние времена такого не случилось бы, когда Разделенная Магия была в руках архимагистров? Тогда даже ордена, подобного вашему, не было и в помине. Ему просто не позволяли существовать, — Зойт выдал все это с сочувственным выражением лица, которое было большой редкостью на ларонийских физиономиях.
— Раньше я тоже думал, как, впрочем, и многие, что Ta'Erna — это свобода от гнета аристократии волшебников, но время, как видите, покарало меня за мои
— Отлично! И в результате вы прониклись еще более ничтожными убеждениями, что оступившихся надо убивать без суда и следствия.
— Заметьте, только магов! — возразил рыцарь.
— Еще бы, зачем вам тогда доспехи с печатью охранного круга от колдовства? Металл так и сияет этим, стоит опытному чародею присмотреться получше, — усмехнулся Зойт, — Но вот вопрос, а магов ли вы убивали? Или все больше таких же несмышленышей, один из которых отправил на тот свет вашего сына и жену?
— Что?! — вскричал каратель.
— Полноте, сударь. Я наизусть помню список тех убийц магов, от которых стоит держаться подальше всякому чародею, что недешево ценит свою жизнь. Вас в нем, видимо, нет, если вы здесь и не боитесь за свою шкуру в преддверии появления мастера Хроноса. Ведь он не упускает случая при своем визите испепелить какого-нибудь знатного убийцу коллег, что сыщется в округе. Собственно, многоуважаемый владелец Странствующей Башни сам и выпустил в свет тот знаменитый список, с каждым годом сокращая его сверху вниз, попутно продолжая от последней строки новыми именами. На его счету более полутысячи борцов против Единой Магии. Вот он — грозный противник, воплощение, можно сказать, бессмертия волшебства в наше время. Что скажете?
— Он помогает людям. От него нет никакого вреда.
— Великолепно изложено и старательно записано в книгах учения вашего ордена, не так ли?
— На что вы намекаете?
— Я хочу сказать, что развалить башку недоучке гораздо проще. Но, с другой стороны, он способен творить куда меньшее зло, чем опытный чародей. Поэтому в вашем ордене мелочным целям придают большой статус, а крупным целям — недосягаемый статус. Удобная политика выживания, а не борьбы, во имя которой изначально и были призваны такие как вы.
— Я убивал и опытных чародеев в честном бою, — сверкнул глазами каратель.
— Я вам не верю, — отрезал ларониец, допивая поостывшее вино, — Вы ослеплены банальной жаждой мести и каждый раз добавляете значимости, чтобы не потерять ту нить, которая изначально привела вас к такому печальному финалу, не понимая, что вы давно ее потеряли. Опытный маг давно бы положил конец вашим безысходным мытарствам в поиске истины, ростки которой вы срубаете своим мечом всякий раз, когда они поднимаются перед вашими глазами.
Рыцарь вскочил, яростно сжав кулаки. Взгляд Зойта облил его презрением. Белый эльф тоже встал и направился к лестнице.
— Тогда… Я вызываю вас!!! — крикнул на весь зал каратель.
Воцарилась неловкая тишина. Все смотрели в их сторону с любопытством и плохо скрываемым азартом. Даэран остановился, взявшись за перила и, не поворачиваясь, ответил:
— Что ж, готовьтесь. Завтра вы умрете.
— Посмотрим, сударь!
Рыцарь готов
Карнаж проснулся рано утром. Он чувствовал себя просто прекрасно. Было такое ощущение, что кто-то влил в него сил, и теперь все тело ныло от бездействия. Протерев заспанные глаза, он обнаружил возле себя Скиеру и все понял.
— Ясно, — сказал сам себе «ловец удачи», нахмурившись.
Он склонился над спящей полуэльфкой, провел рукой по ее длинным волосам и поцеловал в губы. Лучница испустила тихий стон. Феникс поднялся и заботливо укутал ее в одеяло.
Она будет еще долго спать, восстанавливая силы. Карнаж никогда бы не согласился на подобное, но, когда он был без сознания, природа брала свое и, не слушаясь голоса разума, забирала из первого попавшегося объекта нужные силы для восстановления. Если бы на его месте оказался настолько же изможденный чистокровный ран'дьянец, Скиере вообще не суждено было бы проснуться.
Одеваясь, полукровка даже не задавался вопросом, зачем она это сделала, как стал бы сокрушаться несмышленый романтик. Ведь знала… Что ж, каждый получал своё в итоге. Так было и будет всегда и для него, и для любого другого «ловца удачи».
Но… что-то было в этой жертвенности полуэльфки, что не восхищало, а, почему-то, успокаивало Феникса. Значит, он еще был кому-то нужен.
Он вышел из комнаты, потуже затягивая шнур ножен на груди, снова поместив меч за спиной так, чтобы его рукоять смотрела вниз под правую руку. Одернув ворот короткой куртки, он пожелал сидящему за столом Филину приятного аппетита. Тот пробубнил что-то в ответ с набитым ртом, дополнив свою речь громким пусканием ветра.
— Силён, — похвалил Карнаж, сморщившись, — Есть что-нибудь пожевать?
— Вареных бобов хошь? — предложил дуэргар, пододвигая красноволосому полную миску своей стряпни.
— О, нет! — воскликнул Феникс.
— Ну и все! — обиженно проворчал Филин, — Настоящая мужская пища — перченые бобы. Еще мой дед говорил: «Внучек, жри это дерьмо и ни один враг не устоит перед тобой!»
— Конечно, если ты при нем так бзднешь, то сразу наповал!
— Ну и что?! В бою не до деликатности знаешь ли… Эй, ворюга, оставь в покое мою вяленую рыбу… эй!!!
— Спасибо за угощение! — не оборачиваясь, махнул рукой полукровка.
Брошенное вслед «ловцу удачи» смачное фивландское ругательство встретилось с захлопнувшейся дверью.
Снаружи начиналось еще одно лангвальдское утро. Вокруг было достаточно светло, хоть солнце и скрывалось где-то за светло-серой дымкой облаков. В мокром после ночной грозы лесу слышалось редкое поскрипывание стволов деревьев, которые раскачивал гулявший над верхушками ветер. Феникс поежился, подтянул ремни, перехватывавшие кисти на перчатках, и уверенно зашагал по тропинке. Было как-то неуютно и зябко. Пока он шел через лес, его не раз окатило с мокрой листвы деревьев. Словно ветер нашел, наконец, того, над кем можно подшутить в этот ранний час.