Ловчие удачи
Шрифт:
Ларониец подчеркнуто вежливо поблагодарил и уселся напротив некроманта, когда Фарай немного отодвинулся, уступая ему место.
Феникс уткнулся носом в принесенную трактирщиком кружку пива с совершенно безразличным видом, при этом навострив свои уши. «Ловец удачи» почувствовал нагнетание в воздухе, которое все возрастало и возрастало. Ему стало интересно, какова же причина тех грозовых туч, что сгрудились на прямой линии взглядов Кассара и Зойта. Того и гляди посыплются молнии и грохнет гром, а, вроде, и слова лишнего сказано не было.
— «Слабак! Я звал тебя тогда, а ты полез за этим „ловцом удачи“! Какой ты маг
— «Ты не предупредил меня тогда! Тем более я задолжал этому полукровке, а для истинного ларонийца честь превыше всего!» — возразил Зойт, — «Ты — подлец!»
— «А ты — дурак! Даже то, что протягивала тебе Бездна сама. То, за что я в конце пути бился всеми силами, а тебе доставалось просто так. Ты не взял!»
— «Проклятье!»
— «Что? Не ожидал?! Да, колдун, я теперь силен. Я знаю все, что с вами было, хотя сами и не помните. Потому что ОНА отбросила вас в самое начало пути, коль скоро вы отказались… Вас отторгли, вышвырнули за шкирку, как обоссавшихся в доме котят выбрасывают из милосердия за порог, а не сажают в мешок и несут на реку».
— «И что теперь? Убьешь меня?» — фиолетовые глаза полыхнули белым огнем, — «Попробуй!»
— «А следовало бы? Ты много знаешь. Я понимаю, ты готов к смерти. Но ты даже не подозреваешь, как тебе свезло! Думаешь, это красноволосое отродье Xenos просто так, по-приятельски уселось от меня по правую руку? У него кое-что есть, чем он меня прикончит, едва я начну плести заклятие. Vlos'Velve. Он честен и верен своим обязательствам, потому что твой телохранитель, а ты собираешься продать в случае чего своим ларонийским выродкам из тайной канцелярии. Стоило ли тогда спасать его там, в Бездне?».
— «Ба! Могущественный некромант боится темноэльфийского шпаголома?!»
— «Не смей! Это оружие выкованное против магов. На нем заклятие на языке Бездны. Сам знаешь, кто пробудил многое, что дремало в подгорных чертогах, — темные эльфы. Благо они не справились, и большинство из них погибло тогда».
— «Туда им и дорога!»
— «Сильно сказано. Однако никто, кроме них, не рискнул. А ты помнишь, как у тебя были полные портки страха, когда до вас, там, наверху, в горах, повсеместно долетали их крики из чертогов в глубинах. Вопли полные ужаса и предсмертной тоски, когда Zeg'Zesa пожирала их без остатка!? Это порождение Бездны, черная жижа, которая разлагает в мгновение ока любую живую тварь. И этот запах, а?! Запах трупной вони. Помнишь?!»
— «Прекрати!»
Зойт под изумленными взглядами Фарая и Карнажа обхватил голову руками и прижался к столу. Желтые глаза полукровки многозначительно покосились на некроманта, скрываемые обросшей челкой красных волос. Кассар не увидел, а почувствовал этот взгляд — холодный, без тени сомнения и без малейшей возможности на колебания.
— «Не смей преследовать меня. Феникс не наемный убийца и не станет таковым, а переходить ему дорогу я пока не собираюсь. Так что живи, пока можешь. Твои все равно тебе не поверят и не подарят жизнь за то, что ты про меня расскажешь.
Наш орден снова восстанет из праха. Уже скоро. Уразумей хорошенько мои слова, колдун!» — некромант согласно кивнул в сторону «ловца удачи» и сам налил тому фужер дорогого вина, отставив
Друид захлопотал вокруг Зойта. Деловито отведя руки белого эльфа в стороны, Фарай натирал тому виски мазью с резким запахом, бормоча банальные рекомендации от частых мигреней, обязательных для всех, кто практиковал магию.
— Пойдем, Карнаж, я вправлю тебе ребрышки. А то твоя кислая физиономия меня удручает, а «вопли» сломанных костей больше не прибавляют веселья, — усмехнулся некромант.
Оставив друида и ларонийского колдуна за столом, они поднялись в комнату, которую снимал Кассар. Там, сняв повязки, заклинатель мертвых даже присвистнул от представшего ему зрелища.
— Что не так? — спросил Карнаж.
— Ты помнишь? Тогда, на тракте? Давным-давно… — уходя от ответа, задумчиво произнес заклинатель мертвых, — Никто не хотел помочь некроманту, которого шарахнул заклятием придворный чародей. Даже за деньги… Я не успел уступить дорогу и валялся на обочине, подыхая, как сбитый телегой бродячий пес. А ты, пусть и торговался, но выполнил просьбу. Довез куда надо. И это в Феларе, где за помощь таким, как я, могут вздернуть, а полукровку отправят в петлю с двойным удовольствием!
Костлявая рука с длинными пальцами прикоснулась к месту перелома, и «ловец удачи» взвыл от боли. Он даже схватился за рукоять кинжала за поясом. Но Кассар уже закончил.
Феникс перевел дух и хрипло ответил:
— Помню. Особенно твою ругань, когда я перекинул тебя через седло лошади. Такое не скоро забудется. Но не думай, что это было милосердие. Мне все равно кто платит, если ему что-то нужно. Мы в расчете.
— Ты — «ловец удачи». Я знаю вашего брата. Нанимал как-то. Вряд ли кто-то из твоих коллег стал бы так рисковать. Впрочем, я сделаю вид, что поверил тебе. Но в деньгах за спасенную шкуру долг не отдают, сам знаешь, — вскинул брови некромант, погладив свой обтянутый бледной кожей череп, — Не хочу хвалиться, но твои ребра грозили большими неприятностями.
— Какими?
— Неважно. Теперь ты будешь жить, клянусь своей черепушкой! Напоследок еще одно: твои предположения о Зойте правда. Не подставляйся под удар тайной канцелярии Ларона, а то, выходит, зря я тебя латал.
— Что-то ты больно разговорчив и милосерден. Готов побиться об заклад, тебе это нужно, — заметил Карнаж, накидывая рубаху и куртку.
— Точно. Иначе пустое милосердие может выйти боком, а чрезмерная разговорчивость станет глупостью. Теперь мы в расчете. Удачи! И еще. Пустой совет: смотри в оба. Сейчас в Форпате небезопасно, особенно таким, как ты.
Из комнаты Феникс вышел озадаченным еще больше, чем тогда, когда увидел Кассара с Фараем в общей зале. Некромант, конечно, был взбалмошным и словоохотливым ублюдком, который наверняка мог одновременно вырывать из трупа позвоночник и рассказывать очередную уморительную байку, но чтобы так… Вдруг хлопотать о ком-то, как добросердечная тетушка и торопиться закрыть долги, как душой и сердцем благородный рыцарь!?
Кассар смотрел на него и окружающих свысока, меж тем в глазах стояла непроницаемая стена. От этого появлялось какое-то мимолетное, но знакомое ощущение, которое Феникс пережил тогда, на балконе Странствующей Башни в присутствии Хроноса. Оно было неясным, но, тем не менее, единожды возникнув, хорошо запомнилось.