Ловчие Удачи
Шрифт:
Истания была страной больших возможностей для тех, кто любил держать ноги в тепле, а собственное брюхо — сытым, особенно после того, как над миром взошла Ta’Erna, положив тем самым отсчёт новому времени, эпохе крупных перемен и закату легенд.
Корабли прибывали в порты Зюдрадзеля во множестве каждый день, и сошедшие по трапу путешественники растворялись в наполненном жизнью городе. Шумели трактиры, на торговых площадях яблоку негде было упасть, отчего страже прибавлялось с каждым днем хлопот с кишащими в таких местах карманниками. И, судя по многочисленным
Бургомистром в Зюдрадзеле был халфлинг* и ревностно следил за порядком в городе. Для приезжего он оставался, чуть ли не единственным напоминанием о том, что Истания являлась страной, населённой этим низкорослым народцем. Теперь халфлингов можно было повстречать разве только в пригородах и деревнях, подальше от густонаселённых центров торговли и ремёсел.
На просторах Истании этой весной царили покой и умиротворение. Правда, приграничье с Лароном напоминало о недавней войне пепелищами сожженных сел да вытоптанными полями. Впрочем, на деревьях уже шумела первая листва и чирикали птицы. Халфлинги вели свой простой и размеренный быт. Из-за невысоких заборчиков в садах слышались картавые голоса, ведущие разговоры о цветах, репе и будущих посевах. Где-то играла мелодию дудочка.
Мэрилл пребывал сегодня в скверном настроении. Во-первых, закончился его любимый табак. Во-вторых, он сегодня ещё не завтракал. В-третьих, его драгоценная супруга битый час без умолку трещит с подругой о каком-то проезжем, совершенно забыв о том, что ему, Мэриллу, иногда хочется есть, как и всякой живой твари, и этому треклятому проезжему в том числе. Но дражайшая супруга была так увлечена, что халфлингу не оставалось ничего, кроме того, чтобы пойти к своему давнему приятелю и одолжить фивландского табачку.
— Утро доброе, Мэрилл. Чего кислый? — крикнул ему с крыльца Керн, едва халфлинг подошёл к калитке.
— И тебе доброго. Не возражаешь, если я посижу, пока наши жены перемоют кости тому проезжему? Будь он неладен!
— Конечно, — подмигнул другу Керн и, заметив пустую трубку в руках Мэрилла, со смехом бросил тому кисет с табаком, — Держи! И убери эту недовольную рожу!
Два друга уселись на ступеньки и закурили. В воздух поднялись клубы ароматного дыма.
— А ты видел его? — спросил Мэрилл немного погодя, так как, хоть и неприятно было, но приходилось признать, что для деревеньки этот приезжий оказалось целым событием.
— А чего там видеть? Всадник, закутанный по уши в плащ. Сильванийская широкополая шляпа с облезлыми перьями нахлобучена по глаза.
— Так чего же тогда вокруг столько шуму-то?
Керн сделал затяжку и, задумчиво разглядывая выпущенное облачко, ответил:
— Видишь ли, он спрашивал дорогу до подводных пещер. А они в горах Драконьего Проклятия.
— И всё?! — изумился Мэрилл.
— А разве мало?! — Керн с раздражением вытряхнул чубук. — Опять в то злачное местечко стекается всякий сброд. Хоть и всегда так по весне. Прям как птицы возвращаются с зимовья. Так этот вообще ехал не через Арганзанд, как прочие, а от Зюдрадзэля. Совсем обнаглели!
— Да уж, — протянул Мэрилл, — тамошний бургомистр, что твой кот, совсем мышей не ловит.
— А
— О как, — Мэрилл принял еще более задумчивый вид, — а я таки думаю, коли спрашивал, стало быть, первый раз туда через наши места направляется. Но болота сейчас ой какие неспокойные…
— Угу, — Керн снова набил чубук, — когда, помню, собирал возле топей хворост, коленки тряслись так, что еле домой дошёл.
— Да полноте, чего ты там увидел? — усмехнулся Мэрилл.
— Ха! Молчи лучше! Сам сын мельника, ничего кроме киллмулис* тебе не мерещилось!
— Ага, всё лучше, чем твои бредни об эллильдян… Или как их там? Больше заезжих слушай и двинешься умом точно!
— Невежа, ellylldan — бродячие огни. Они там водятся. Так что этому проезжему лучше поостеречься. Заведут в топи и конец.
Керн встал со значительным видом халфлинга, изрёкшего нечто очень важное, и направился навстречу вернувшейся жёнушке, улыбаясь, как голодный волк. Ещё бы! С каждым её шагом приближался долгожданный завтрак, а поесть, как известно, халфлинги очень любили. Особенно в истанийской провинции после сбора урожая, когда трапезы занимали едва ли не треть всего дня, помимо меланхоличного раскуривания трубок в беседках.
— Хм, если не эллильдян, то кобольды в штольнях. Какая, по сути, разница? Всё равно этому глазастому крышка, — намеренное коверкая название, пробубнил Мэрилл и тоже отправился домой.
Он, так же, как и его друг, собирался потребовать законную трапезу, коль скоро та особа, которую он оберегал от всего, даже от крыс в подвале, была его женой!
Путь до подводных пещер оказался неблизким. Тому самому «проезжему» понадобилось несколько дней, чтобы добраться до подножия Гор Драконьего Проклятия, вернее до болот преграждавших путь в горное чрево. Топи обширно раскинулись вдоль дороги, охраняя путь своими знаменитыми трясинами и всякой нечистью, обитавшей здесь в изобилии.
Путник натянул поводья и осмотрелся. Солнце уже садилось за грань выжженных полей. Дорога же, словно чертой, отсекла пепелище войны от зелёных лугов, спускавшихся к берегам реки, до которой теперь было рукой подать.
Большие глаза удивительного золотого цвета с миндалевидным разрезом не отрываясь смотрели на закат. Путник чего-то ждал, застыв как изваяние. Изредка в воздухе разносились крики стрижей, стрекот кузнечиков и кваканье лягушек. Ветер, уснувший ненадолго в полях, снова пробудился, волнуя зелёную траву и рогоз у реки.