Ловчий в волчьей шкуре
Шрифт:
– Нам опасаться?! – приосанился кот, гордо вздыбливая усы. – Пусть демон опасается, он еще не ведает, на кого нарвался! Да! Чтоб было понятно, Ужас демонов – это второе имя славного маркиза де Караба! Скажи им, Командор!
Мой господин лишь глубоко вздохнул, услышав подобные речи. Пожалуй, не слушай он в детстве гуральских сказок, вид болтливого животного привел бы его в полное замешательство. Но там случалось и не такое. А потому граф испытующе поглядел на Алекса, ожидая внятных объяснений.
– Мой друг и советник несколько преувеличивает, – скромно ответил
– Да-да! – снова вмешался кот. – Карпатского орла. Это гордая горная птица.
Алина чуть сдвинулась в сторону и наступила профессору на хвост, недвусмысленно призывая к молчанию. Тот собрался было заорать благим кошачьим матом, оповещая всех окрестных мышей, что Ужас – это также и его собственное второе имя, но, оглянувшись, увидел нахмуренные брови принцессы и вполне натурально прикусил язык, кончик которого так и остался выглядывать из захлопнутой пасти.
– Мой советник, как вы слышали, назвал меня Командором. Это истинная правда, ибо я – командор гуральского королевского рыцарского ордена чуда Девы Марии с волками. Чудо сие неподдельно явило, как волки, повинуясь искренней молитве чистого сердца во славу Богородицы, исторглись из когтей врага рода человеческого и стали подле невинной девы неусыпными стражами. Они стали подобны кротким агнцам…
Он перевел дух, ибо, насколько я мог судить позже, вовсе не был склонен к таким долгим и запутанным речам. Возможно, длина ее объяснялась лишь тем, что он попросту не знал, чем закончить свое витийство. Однако соображал он быстро и потому, выдохнув, продолжил:
– В знак прославления этого небывалого подвига, следуя повелениям нашего доброго государя, мы взяли на себя нелегкий труд и заодно с тем почетное бремя истреблять всякую демоническую нечисть, таящуюся под личиной простодушных, хотя порой и свирепых тварей, этих невинных детей природы, которые в свой час возлягут рядом с теленком…
– Ягненком, – сцепив зубы, выдавил кот.
– Да, вообще, с ними, – обрадовался Командор.
– Ага-ага, – закивала принцесса, спеша поддержать супруга, – а также котенком и крольчонком. – Она, наконец, убрала ногу с распластанного на полу хвоста, и кот, воспользовавшись этим, не замедлил обвить его вокруг себя во избежание очередной внесудебной расправы. Это движение не укрылось от меня. Нет, кажется, я поторопился: возможно, Алина не была ангелом.
– Поистине радостная весть, – граф де Монсени вновь устремил на меня долгий взгляд, словно увидал впервые, а не знал сызмальства. – Тогда я и вовсе благодарен Провидению за то, что оно привело вас под этот кров. Вы окажете мне и всему народу Савойи неоценимую услугу, избавив наши прекрасные леса от этой напасти. Меж благородных людей не принято говорить о вознаграждении, но все, что вы пожелаете, мы исполним с радостью. Когда вы намерены приступить?
– Да хоть сегодня, – Алекс горделиво подбоченился и положил руку на эфес меча.
– О, как я рад это слышать! – всплеснул руками мой господин. – Скажите, что вам понадобится, я распоряжусь
– Будет исполнено, мой господин, – поклонился я.
– Ну и, конечно, – подходя вплотную к маркизу и кладя ему руку на плечо, подытожил Констан де Монсени, – и я, и все мои люди станем помогать вам в этом славном деянии.
Глава 3
Признаюсь честно, намерение маркиза изловить волка-оборотня меня изрядно удивило. Хотя нет, само по себе оно было понятно и, можно сказать, достойно всяческого уважения – дело богоугодное. Но тогда хотелось бы знать, как этот Командор собирается вынюхивать демона в волчьей шкуре, если он и во мне-то не смог распознать вторую сущность? Или как раз наоборот, смог и теперь хитро заманивает в западню? От этой мысли волосы на загривке начали тихо шевелиться, норовя, как и надлежало им в подобной ситуации, грозно вздыбиться. Но я не подал виду и лишь поклонился, выражая готовность следовать повелению господина. В конце концов, цель у нас одна, даст бог, все еще наладится и удача нам улыбнется.
Размышляя тогда об удаче и божественном промысле, я, конечно, помнил, что все в руке Господней и волос не упадет с головы человека без воли его. Недаром фра Анжело порой говаривал, что Всевышний – большой шутник и, возможно, создал людей, чтобы те смешили его своей бестолковостью. И уж если Он задумал какую шутку, то быть нам всем в мыле, как скаковым лошадям.
Мы сговорились с мессиром де Караба, что на рассвете отправимся в лес искать следы, после чего, оставив честную компанию ужинать и развлекаться беседой, я ушел в свой флигель отдохнуть перед ранним выездом.
Прошу извинить, что перескакиваю, но тут кое-что необходимо объяснить: я хоть и рос наперсником младшего брата его сиятельства и сам граф меня выделял среди прочих слуг, однако, как говорится, не велика птица – найденыш, до шести лет росший при монастыре из милосердия. Если бы граф меня оттуда в замок не забрал и не приставил к юному мессиру Ожье, верно, и по сей бы день в аббатстве жил. Может, принял бы постриг, а может, и сбежал бы – уж больно меня всегда лес манил. Сейчас я хоть и не вельможа, да все ж и не лакей какой-нибудь – ловчий! А это кое-что да значит, если учесть, что и сам граф де Монсени – великий лесничий герцогства Савойского.
Потому лет пяток назад мой господин в знак особого расположения распорядился выделить для своего верного слуги небольшой домик на заднем дворе, неподалеку от псарни. Это было воистину мудро придумано. Графские собаки меня остерегались, и когда в полнолуние им приходила охота всласть повыть на луну, нарушая сон госпожи Сильвии, стоило мне лишь выйти на крыльцо, и они умолкали. Флигелек, как я сказал, был невелик, но все ж свой угол. Прочим слугам, спавшим на охапках сена по дюжине человек под одной крышей, такая роскошь могла только сниться. Даже камеристки графини – и те ночевали по трое в комнате.