Ловцы душ на «Обероне»
Шрифт:
Применять оружие доводилось крайне редко, а уж про смертный бой до полного истребления экипажа, никто в последнее время и слыхом, не слыхивал.
«Бог ты мой, ну и клоуны!» – подумал капитан, когда главное помещение корабля оказалось полностью ими захвачено. – «У нас даже Дормидонтов в День Перуна и то выглядел скромнее».
Своей боевой раскраской и множеством бестолковых наколок пираты больше напоминали прожженных воинов, какого-то американского племени в эпоху Великих географических открытий, чем своих отчаянных и бесстрашных
Два глыбообразных брата – близнеца в черных кожаных безрукавках, на которых не было живого места от всевозможных металлических клепок, в алых шароварах, спущенных ниже упитанных, и в меру волосатых животиков, важно сжимали здоровые полустационарные лучеметы – оружие весьма грозное, но из-за своей мощности очень опасное для применения в замкнутом пространстве.
Такие пушки могли произвести впечатление, только на гражданское население, слыхавшее об армейской службе только из средств массовой информации. Палить из них внутри торговых судов имеющих хлипкие перегородки было равносильно самоубийству.
Помимо разноцветных наколок и боевой раскраски физиономий их живописный гардероб дополняли полутораметровые абордажные сабли и полуавтоматические пистолеты, небрежно заткнутые за пояс.
Эти две замковые башни трепетно сопровождали «Человека в черном», одетого неброско, и можно сказать, что даже со вкусом.
Единственной деталью ну, ни как, не вязавшейся с его строгой брючной тройкой, была черная, щегольски повязанная бандана. Однако и та, при определенных условиях, могла подчеркивать типичный образ офисного денди. Эдакого скрытого борца с ненавистным начальством, и легкого порицала невыносимых корпоративных устоев.
И только большая, золотая серьга, выполненная в форме «Веселого Роджера», прилично отягощавшая левое ухо, правдиво информировала присутствующих, что ее обладатель всерьез занимается вольным промыслом.
– Здравствуете уважаемые! – поприветствовал незваных гостей Ярославцев, так и не вставая с места.
– И вам не болеть? – угрожающе рыкнул правый бастион.
– Сер, – на связь вышел Дормидонтов, – двадцать восемь.
Ратибор сообщил о количестве проникших на борт и этим завершил все подготовительные мероприятия.
– Тогда: «Розовый закат».
Скучавшие на своих местах акустик и второй пилот, подскочив, словно теннисные шарики, сильными ударами в затылок мастерски вырубили телохранителей главаря.
Вальков даже не стал оглядываться по сторонам. Для него все стало ясно как божий день. За какое-то мгновение он выхватил из кобуры свой лучемет, но тут, же со стоном осел на пол.
Штурмовой нож Ярославцева, по самую рукоятку вошел в его плече, серьезно повредив при этом нервный узел, что полностью обездвижило вооруженную руку.
– Стоять! Бояться! – уже вдогонку прокричал Константин, прыжком оказавшись возле главаря пиратов и, зафиксировал, на всякий случай, тяжелым штурмовым ботинком его парализованную кисть.
– Я сильно разочарован
– У-у-у, садюга!!! – простонал поверженный капитан. – Ты же меня превратил в пожизненного инвалида.
– Не фиг было рыпаться. – Костя резко, и в то же время аккуратно, извлек из его раны нож и, рывком перекинув стонущего пирата на кресло, напористо потребовал: – А теперь рассказывай!
– Ищи дурака за четыре сольдо. – Спокойно огрызнулся Валериан.
– Ух, ты! А мы оказывается еще и гордые? Ты давай-ка не быкуй, дружище. Так ведь можно и на форсированный допрос нарваться.
– Не думаю, что у нас с тобой до этого дойдет?
– И мне не хотелось бы. Однако ты даже не представляешь, в какую историю вы вляпались.
– Сер, разрешите доложить? – снова влез по «громкой» Дормидонтов.
– Валяй друже.
– Гости упакованы, да так что и мявкнуть не успели. Потерь с обеих сторон нет. Никто, как вы того и требовали, не покалечен.
– За исключением нашего бравого майора, не к месту проявившего героическую прыть. Волкова ко мне. А то еще этот прославленный опустошитель торговых трюмов подаст на меня жалобу в международный суд за нанесение ему телесных увечий. Ну-с, господин…
– Закрой рот и послушай меня братишка, – зло прошипел Вальков,
– если через три минуты на линкоре не получат подтверждения, что захват твоей сраной посудины прошел как по нотам, мои славные канониры, не задумываясь, разнесут ее в пух и прах. И при этом им будет совершенно наплевать, держите ли вы нас в заложниках или нет.
– Ой, какие мы грозные?! Только уточни, пожалуйста, а готов ли ты умереть за светлые идеалы «Вольного братства»?
– Если честно, то не очень. Но таковы наши правила братишка, и будь уверен, они будут исполнены, ни смотря, ни на что.
– Меня впечатлили твои угрозы, а так же уровень исполнительской дисциплины орудийных наводчиков на линкоре. А вот и наш уважаемый начальник медицинской службы, как всегда вовремя. Вадим Станиславович я, кажется, немного переусердствовал с этим джентльменом.
– Сейчас посмотрим мой капитан. – Волков без лишних движений развернул свой диагностический чемоданчик и дистанционно, не присоединяя к тяжелораненому ни каких проводов, сразу же поставил точный диагноз:
– У гражданина сильно поврежден главный плечевой нерв, из-за чего, в скором времени, рука, выражаясь народным языком, начнет «отсыхать» и это весьма прискорбно, потому, что при любом, даже самом незначительном инфицировании ее придется ампутировать. Иначе гангрена, заражение крови и летальный исход. Хотя все конечно можно исправить, но за очень большие деньги и в каком-нибудь столичном медицинском учреждении. Однако, учитывая профессиональные наклонности нашего клиента, вряд ли его там встретят с распростертыми объятиями и пустят дальше тюремной палаты следственного изолятора.