Love Forever?
Шрифт:
– Знаешь, Володя, на следующий танец я, пожалуй, приглашу Шурика, – объявила Соленко Аня.
– Это еще почему? – удивился Володя. – Ради него, по-моему, Третьякова приехала!
– Ну… мне его жалко… с этой ногой… Сидит, такой несчастный… А Ленку, видишь, Масляков от себя не отпускает. Криске козни строит, а она делает вид, что ей очень нравится бродить по колено в заливе, пока все танцуют.
– Ну… мне, конечно, не хотелось бы…
– Неужели ты тоже будешь из-за всяких пустяков ревновать, как Антон?
– Ну…
– В
На следующий же танец Аня действительно пригласила Лихачева.
– Может быть, тебе не стоит так картинно хромать? – спросила она его первым делом. – Может, уже пора «выздороветь»?
– Завтра выздоровею, – угрюмо ответил ей Шурик.
– Почему ты со мной так зло разговариваешь?
– Потому что ты все время со своим Соленко. Мне это не может нравиться.
Аня опять почувствовала, что краснеет. Ей почему-то хотелось, чтобы Шурик говорил и говорил ей о своих чувствах. Володя ее уже раздражал. Он был такой аккуратный, спокойный, деловитый и… неинтересный… Шурик, со спутанными волосами, красивыми серыми глазами и перевязанной ради нее ногой, казался героем какой-нибудь романтической новеллы. Каким-нибудь герцогом, который собирается бросить к ее ногам сокровища, сокрытые в недрах его фамильного замка, то есть шикарной дачи из белого кирпича с красной крышей.
– Может, прогуляемся по берегу, – предложила Шурику Аня, которой уже не терпелось остаться с «герцогом» наедине и еще раз испытать трепет от прикосновения его губ. Конечно, она сначала будет вырываться и ничего не разрешать, а потом сдастся на милость победителя. А с Володей они потом как-нибудь договорятся. Он такой спокойный человек, что трагедию устраивать, конечно же, не станет.
– А как же Соленко? – спросил Шурик.
– Ну… как-как… Я думаю, он все поймет сам. Не зря же – круглый отличник!
– Пошли, – кивнул Шурик, и они с Аней направились по берегу прочь от танцующих.
Через некоторое время их все-таки догнал Соленко, всегда аккуратно причесанные волосы которого необычно растрепались.
– Аня, вы куда? – довольно миролюбиво спросил он.
– Видишь ли, Володя… – начала Кашуба. Теперь перевязанный Шурик казался ей уже не богатым герцогом, а, наоборот, сыном прислуги. А дочерью герцога будто бы была она, и теперь ей предстояло нелегкое объяснение с человеком ее круга, за что она полюбила бедняка. – Так получилось, что мы с Шуриком…
– …очень удачно вместе сварили сегодняшний обед, – закончил за нее Соленко.
– Как хорошо, что ты и сам это понял, – с самым трогательным, как ей казалось, видом опустила веки Аня.
Когда она снова открыла глаза, Соленко с Шуриком уже валялись на земле. Драка завязалась до такой степени нешуточная, что девушке пришлось во всю силу своих легких крикнуть:
– Ребята! Помогите!
Прибежавшие на ее вопль одноклассники с трудом помогли ей разнять дерущихся. Аня при виде
– Да что с вами случилось-то? – спросил Масляков, с неудовольствием разглядывая оторванный карман новой пляжной рубахи. – Совсем сдурели! Это ж натуральный шелк! Понимать надо!
– Да пошел ты со своим шелком, – отбрил его Володя, вырвался из рук Третьяковой и побрел по песку прочь от одноклассников.
– Беги догоняй своего ревнивца! – предложил Ане Антон. – Это ж надо такому случиться! Никогда бы не подумал, что аристократ Соленко полезет в драку!
Аня всхлипнула и побежала совсем в другую сторону от Володи.
– Ну дела! – восхитился Масляков, потом вдруг заметил, как Крис участливо помогает Шурику подняться, зло сверкнул глазами, подошел к растерянной Третьяковой и сказал: – Пойдем, Ленусь, прогуляемся. Мы здесь явно лишние. Мы не Соленко. Мы драться не будем. У нас другие принципы… – И он потащил за собой слабо упирающуюся девушку.
– Ну и что вы не поделили? – спросила Шурика Крис, когда они остались одни.
Шурик, не отвечая, размотал вконец мокрую и грязную косынку. Ногу сильно раздуло.
– Ничего себе! – ужаснулась Камчаткина. – Эдак ты завтра вообще на нее не встанешь.
– На даче где-то был эластичный бинт. На ночь перевяжу – полегчает.
– А до дачи-то дойдешь? – с большим сомнением в голосе спросила девушка.
– Постараюсь.
– Шурик, – Крис не дала Лихачеву сделать шаг, – объясни все-таки, что между вами с Володькой произошло и куда вы с Анькой намыливались.
– Твой Масляков назвал же Соленко ревнивцем! Просто Отелло сумасшедший!
– Скажешь, что он тебе врезал ни за что?
– Конечно, ни за что! Я собирался Кашубе показать каменную глыбу, с которой видно стоящие на рейде корабли.
– И все?
– И все! Мы просто разговорились… ну… в танце… про залив. Анька уверяла, что он мелкий чуть ли не до Атлантики, вот я и хотел показать ей корабли. Уж ты-то знаешь, что Кашуба меня абсолютно не интересует!
– Только не надо мне опять заливать, как ты меня обожаешь!
– Ты мне правда нравишься, Крис!
– Поклянись!
– Может, еще и кровью где-нибудь расписаться? – усмехнулся Шурик. – Из губы так и льет.
– Ладно, не надо никаких клятв, – нахмурилась Камчаткина.
– Почему? Я могу…
– Не надо, Шурик. Даже если ты не врешь, в чем я все-таки сильно сомневаюсь, все равно не надо.
– И почему же?
– Потому что… потому что существует Антон. Понимаешь?
– Не понимаю! Что ты за него держишься? Соленко за Аньку мне чуть голову не оторвал, а твой Антон преспокойненько опять ушел с Третьяковой. Он предал тебя, Крис! И не первый раз! Он предает тебя через каждые полчаса!