Love Tour
Шрифт:
Повторить его подвиг сатир Юлий почему-то не решился. Лишь силен о. Владимир слегка потрусил ветку у себя над головой.
– Так, надеюсь, сойдёт? – спросил он.
– Думаю, да, – улыбнулась Агния и обвела взглядом всех присутствующих, на груди которых зеленели липовые листочки. – Ну, что, друзья, садимся в бусик. Я проведу для вас обзорную экскурсию по городу. Живее, живее! Может быть, нам ещё удастся проехать под радугой. Добро пожаловать в клуб изумрудных сердец!
Алая блузка и чёрная юбка
И тут важны были
Зелёный, как синтез жёлтого и синего, характеризовал одновременно единство и борьбу противоположностей, в результате чего эти цвета теряли присущие им свойства и обретали новое качество. Зелёный был цветом гармонии и возрождения природы. Он оказывал расслабляющее действие на мозг. Но самое главное: исцеляющий изумрудный свет сердечной чакры олицетворял собой любовь.
Алый означал, прежде всего, вожделение и страсть: кружевное красное бельё, малиновый вуманайзер, алый лак на ногтях и пунцовую помаду на губах. Но не только. Алый напоминал о недавнем социалистическом прошлом: рубиновых звёздах и кумачовых транспарантах и знамёнах. Он отождествлялся также с жертвенной кровью Христа, с пурпурными облачениями священников и даже с дьяволом, объятого геенной огненной на иконе Страшного суда.
Нет, не случайно наш бусик был зелёным: он исподволь поглощал багровую агрессию любителей ненависти и ненавистников любви.
Через минуту «Мерседес Спринтер» с алыми буквами «Love Tour» по борту, сопровождаемый фиолетовым кабриолетом «Порше», в котором находились фавн Галик с бодигардом, уже мчался к центру города.
Свернув по мокрой брусчатке в тесное ущелье сплошных фасадов и попетляв по узким улочкам, обе машины вскоре достигли того квартала старого города, над которым раскинулась семицветная дуга. С вершины горы Кальварии, нависавшей над городом, было видно, как обе они въехали в небесную арку. При этом у всех странников неожиданно поднялось радужное настроение.
– Здесь каждый дом имеет свой стиль: вот тут – барокко, там – ампир, напротив – модерн, здесь – классицизм. Неповторимая эклектика, не правда ли? – заметила по ходу движения Агния, – а вот там, где причудливые кариатиды, – это уже рококо.
– Кстати, вы так и не назвали третью причину, – напомнила ей гарпия Карма.
– О ней вы догадаетесь сами, – загадочно произнесла Агния, – как только мы окажемся там.
– Где? – живо поинтересовалась Карма.
Выдерживая паузу, Агния завела глаза кверху и восхищённо покачала головой.
– В самом романтичном месте… этого самого романтического города на свете, где действует негласный закон мгновенной кармы.
– Мгновенной кармы? – с удивлением переспросила Карма.
– Да, – объяснила Агния, – тот самый вселенский закон причины и следствия, согласно которому все ваши праведные действия вознаградятся, а за все ваши грехи вы получите заслуженную божью кару или, как говорится, мгновенную ответку.
Чтобы не слушать любовного гида, панк-купидон Серж заткнул уши чёрными наушниками и включил в своей кнопочной «нокии» радио-FМ. К его изумлению, во всём эфире присутствовали только две радиостанции – «Шансон» и «Ностальжи». Первую он принципиально слушать не стал, поэтому задержался на второй.
– А
– В смысле? – с осуждением посмотрела на него Агния, недовольная его бранной речью.
– Ну, ничего на фм не ловится, кроме «Шансона» и «Ностальжи».
– А-а, – улыбнулась она, – это всё потому, что все остальные станции у нас глушатся.
Неожиданно зелёный бусик резко затормозил: перед светофором. Одноногий трёхглазый циклоп подморгнул водителю рубиновым оком.
Справа располагалась витрина магазина женской одежды, рядом стояли три цыганки в цветастых платьях. Экскурсовод, привыкшая без умолку петь лишь о том, что видела перед собой, тут же переключила свой рассказ с архитектурных особенностей города на его обитателей.
– А это ромалэ, уличные гадалки, ставшие непременным атрибутом нашего города.
– Лучше держаться от них подальше, – глубокомысленно заметил сатир Юлий.
– А то ещё без трусов останешься! – со смехом поддела его плеяда Хелен.
– Это уж точно! – усмехнулась Агния.
– Зато у них всегда можно разжиться травкой, – мечтательно произнесла гарпия Карма.
Навстречу цыганкам двигалась русоволосая девушка, одетая в алую блузку и чёрную юбку. Лицо у неё было ничем не примечательное, но глаз от неё нельзя было оторвать. Сидевший у окна панк-купидон Серж тотчас повёл головой в её сторону. Пан Тюха также обратил на неё внимание.
– Ребята, не заглядывайтесь! – осадила их Агния. – Учтите, девушки неспроста надевают красное и чёрное. Они подсознательно знают, чем привлечь внимание мужчин.
– Особенно вояков повстанческой армии, – заметил пан Тюха.
– Ничего ты не понимаешь, – осадила его Леся. – Червоний – то любов, а чорний – то журба.
Между тем в наушниках панк-купидона зазвучал задорный голос радио-диджея: «А сейчас послушайте незаслуженно забытый шлягер 60-х годов прошлого века «А у нас во дворе».
Незамысловатую мелодию этой песенки Серж никогда раньше не слышал, поскольку родился гораздо позже, а вот голос певца показался ему до боли знакомым:
Обо всем позабыв, я слежу из окна
И не знаю, зачем мне она так нужна.
Вид у девушки, и правда, был скорее минорный, чем фривольный. Она была чем-то удручена, о чём говорил её поникший, устремлённый в себя взгляд и застывший на лице эмоджи в виде печального смайлика с опущенными вниз уголками рта.
Грусть на её лице сразу заметила и молодая цыганка в длинной пышной юбке с красными маками на чёрном фоне. Мигом распознав в девушке будущую жертву, она тотчас пристала к ней, как банный лист:
– Постой, милая. Вижу, проблема у тебя. Такая умница, красавица, а счастья нету. Дай погадаю тебе…
– Отстань! – отмахнулась девушка и, чтобы избавиться от назойливой цыганки, свернула к переходу, возле которого стоял зелёный бусик с алой надписью "Love Tour" и фиолетовый кабриолет "Porschе", в котором сидел импозантный мужчина в красном пиджаке и с розовым цилиндром на голове.