Ловец снов
Шрифт:
— Нет, не разрешаю, отставить, назад, на прежнюю позицию плюс пятьдесят ярдов! — завопил Оуэн, стукнув Тони по плечу.
Тони, лицо которого, даже полускрытое прозрачной маской, осталось вполне узнаваемым, отвел ручку управления, и Блю-Бой-Лидер поднялся к облакам. Даже сквозь музыку — безумные ритмы бонго, вопли припева («Сочувствие дьяволу» не успели прокрутить до конца даже один раз) — Оуэн слышал недовольное ворчание команды. А вот «кайова», как он заметил, уже успела последовать примеру Лидера. Несмотря на все странности мышления и явное умственное расстройство, дураком Курца не назовешь. И интуиция у него безошибочная.
— Ну,
— Повторяю, повторяю, вернитесь на прежнее место, Блю-группа, вернитесь…
Взрыв вбил его в кресло и швырнул «Чинук» вверх, как детскую игрушку. Рев перекрывали проклятия Тони Эдвардса, сражавшегося с рукоятью управления. Сзади раздавались крики, но хотя почти все были ранены, погиб только Пинки Брайсон, высунувшийся наружу поглядеть, что происходит внизу, — был сбит взрывной волной.
— Понял, понял, понял, — твердил Тони, но, по мнению Оуэна, прошло не менее тридцати секунд, прежде чем до Тони дошло, и каждая секунда казалась часом. В наушниках стих рев Мика Джаггера, что не сулило Конку и мальчикам в Блю-Бой-два ничего хорошего.
Тони сделал разворот, и Оуэн заметил, что лобовое стекло треснуло. Сзади все еще кричали: оказалось, что Маккавано потерял два пальца.
— Охренеть! — пробормотал Тони. — Вы спасли наши задницы, босс. Спасибо.
Но Оуэн не слушал. Он смотрел на корабль, развалившийся на три огромных ломтя. Или больше? Трудно сказать, потому что оттуда летело всякое дерьмо, и воздух сделался красновато-оранжевым. А вот остатки корабля Дефореста разглядеть было легче. Он лежал на боку, в грязи и тине, а вокруг возникали и лопались пузыри. Отломившаяся лопасть плавала в воде, как гигантское весло. Ярдах в пятидесяти валялись черные искореженные винты и метался яростный клубок желто-белого пламени. Это догорали Конклин и Блю-Бой-два.
Из радио донесся тревожный писк. Блейки в Блю-Бой-три.
— Босс, эй, босс, я вижу…
— Третий, это Лидер. Приказываю…
— Лидер, это третий. Вижу уцелевших, повторяю, вижу уцелевших с Блю-Бой-четыре… не меньше трех, нет, четырех, спускаюсь…
— Запрещаю, Блю-Бой-три, ни в коем случае, поднимайтесь на прежнюю высоту плюс пятьдесят, отставить, сто пятьдесят… один, пять, ноль, и немедленно!
— Но, сэр… то есть босс… я вижу Фридмана, он горит заживо…
— Джо Блейки, слушай меня, — раздался характерный хрип Курца. Курца, успевшего вовремя выскользнуть из красного дерьма. Словно, думал Оуэн, он заранее знал, что случится. — Немедленно уноси отсюда свою задницу, иначе гарантирую, что к следующей неделе станешь выгребать верблюжий навоз в жарком климате, где выпивка запрещена законом. Вон!
Ответа не последовало. Оба уцелевших вертолета поднялись на прежнюю высоту плюс сто пятьдесят ярдов, Оуэн молча наблюдал за яростно вздымавшимися к небу спиралями грибка Рипли, гадая, знал ли Курц или проинтуичил. Интересно, сумели он и Блейки увернуться от заразы? Потому что серые человечки и в самом деле заразны: что бы там ни твердили, этот грибок в самом деле хуже рака. Оуэн не знал, оправдывало ли это массовые убийства, но вполне вероятно, выжившие при взрыве — все равно что ходячие мертвецы. Или, что еще хуже, мутанты, превращающиеся в бог весть что.
— Оуэн! — Это радио.
Тони, подняв брови, взглянул на него.
— Оуэн.
Оуэн, вздохнув,
— Я здесь, босс.
Курц сидел в «кайове» с газетой на коленях. На нем и Фредди были маски, как, впрочем, и на всех остальных ребятах из команды. Вероятно, даже те бедняги, что сейчас подыхали на сырой земле, тоже не успели их снять. Маски, вполне возможно, были ни к чему, но Курц не имел ни малейшего желания подхватить Рипли. Да и зачем рисковать? Кроме того, босс обязан показывать пример. Что же касается Фредди Джонсона… на Фредди у него свои планы.
— Я здесь, босс, — сказал Андерхилл.
— Хорошая стрельба, прекрасный подъем и непревзойденная мудрость. Вы спасли немало жизней. Что ж, вернемся туда, откуда начали. В Квадрат Один. Вы поняли?
— Так точно, босс. Понял и ценю.
А если ты веришь этому, значит, еще глупее, чем кажешься, подумал Курц.
За спиной Оуэна Кавано все еще поскуливал, но уже тише. Джо Блейки молчал — вероятно, понял опасность, исходившую от прозрачного красно-золотого водоворота, которого им удалось избежать. Или не удалось.
— Все о'кей, солдат? — спросил Курц.
— Несколько раненых, — ответил Оуэн, — но в основном обошлось. Работа для мусорщиков: иначе эту помойку внизу не убрать.
Каркающий смех Курца громом отдался в наушниках Оуэна.
— Фредди!
— Да, босс.
— Глаз не спускай с Оуэна Андерхилла.
— Есть, босс.
— Если придется внезапно уходить — нам и «Империэл Вэлли», — Андерхилл останется здесь.
Фредди Джонсон ничего не ответил, только кивнул и поднял вертолет. Хороший парнишка. Знает свое место, не то что другие.
Курц снова повернулся к нему:
— Фредди, возвращаемся в этот богом забытый магазинчик, и не жалей лошадей. Я хочу успеть туда минут на пятнадцать раньше Оуэна и Джо Блейки. Если возможно, двадцать.
— Да, босс.
— И мне нужна надежная спутниковая связь с Шайенном.
— Будет. Сеанс в пять.
— Лучше в три, солдат. Лучше в три.
Курц откинулся на сиденье, разглядывая проплывавшие под ним сосны. Так много деревьев, так много живности и несколько человек — большинство из них охотники в оранжевых комбинезонах! И меньше чем через неделю — а может, и через семьдесят два часа — все будет мертвым, как горы на Луне. Жаль, но если чего в Мэне полным-полно, так это лесов.
Курц повертел колпак на кончике пальца. Если повезет, он увидит в нем Оуэна Андерхилла, после того как тот перестанет дышать.
— Он просто хотел послушать, не изменилось ли чего, — мягко проговорил Курц.
Фредди Джонсон, понимавший, с какой стороны хлеб маслом намазан, ничего не сказал.
На полпути к магазину Госслина, мельком отметив, что верткая «кайова» уже превратилась в крошечную точку, Оуэн случайно посмотрел на правую руку Тони Эдвардса, лежавшую на рычаге управления. Заусенец большого пальца окаймляла тонкая красновато-золотая линия. Оуэн перевел взгляд на свои руки, изучая их так же пристально, как, бывало, сама миссис Янковски на уроках личной гигиены, в те далекие дни, когда Рейплоу были его соседями. Пока еще ничего не проявилось, но на Тони уже клеймо, и, вероятнее всего, Оуэн тоже свое получит.