Ловец снов
Шрифт:
Одно лишь это должно было послужить Арику предупреждением…
Но храбрые и отчаянные никогда им не внимали.
Арик замедлил полет, когда достиг главной залы Аидовых владений. В роскошном дворце Аида это было единственное помещение, открытое для посторонних... На самом деле его обитель была намного больше этой залы.
Арику было это известно, поскольку никто не мог противостоять способностям Ловцов Снов. Никто. Всякий раз, когда боги засыпали, они становились уязвимы, — вот почему они так опасались Ловцов Снов. Иногда Арик проникал
Став невидимым, Арик поднялся к черному потолку, зловеще мерцавшему в тусклом свете. Внизу на троне в одиночестве восседал Аид. Этот черный трон, изготовленный из костей Титанов, шлифовали до тех пор пока он не заблестел, как сталь. Престол расположился на возвышении величественной и устрашающей громадой, как того и добивался бог. Подле стоял намного меньший трон из золота, обложенный подушками цвета крови. Это место занимала Персефона, когда пребывала дома со своим супругом.
Аид глядел на ее трон с такой тоской, что Арик практически осязал его печаль. И лишь когда Аид пошевелился, Скотос понял, что тот держал в руке тонкий, изящный веер из слоновой кости с кружевными вставками.
Прикрыв глаза, Аид поднес его к носу и осторожно вдохнул аромат. Затем он выругался и отбросил веер на соседний трон.
Мгновение спустя бог поднялся, чтобы разыскать его и аккуратно положить в небольшой футляр, лежавший на правом подлокотнике. Несомненно, именно здесь и хранила веер Персефона.
Аид застыл и поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то.
— Кто посмел без вызова войти в мой зал?
Арик опустился на пол и показался:
— Я.
Бог медленно обернулся и сузил янтарные глаза на Арика.
— Что привело тебя сюда, сын Морфея?
Арику не было нужды скрывать то, зачем он явился.
— Я хотел бы заключить с тобой сделку.
— Какую?
— Я хочу стать человеком.
В пустой зале раздался дьявольский смех Аида, эхом отразившийся вокруг них.
— Ты знаешь, как стать человеком, Скотос. Прекрати есть амброзию и пить нектар.
— Это лишь сделает меня смертным, а я не хочу умирать. Я хочу чувствовать, и для этого мне нужно стать человеком и перестать быть богом.
Аид медленно приблизился к нему, пока не встал прямо перед Ариком.
— Чувствовать? С чего бы кому-то в здравом уме желать этого? Чувства для идиотов.
Арик глянул на веер.
— И ты в их числе?
Аид взревел от гнева и, выбросив вперед руку, с силой припечатал Арика к стене. В спину Ловца Снов, разрывая одежду, впились зазубренные кости.
Арик пытался освободиться от захвата. Безуспешно. Все, что ему оставалось делать, — истекать кровью.
— Как богу, который не желает умирать, тебе было бы лучше не озвучивать некоторых вещей.
Удерживающая Арика сила исчезла настолько быстро, что он упал, не успев опомниться. Помешкав мгновение на полу, он вскочил на ноги.
Аид удивленно выгнул брови.
— Ты быстрее большинства.
— В моем царстве я
— Что ты имеешь в виду?
Арик пожал плечами.
— Только то, что богу, обладающему подобной мощью, следует быть осторожным. Даже великий Аид должен когда-то спать.
— Ты угрожаешь мне?
— Просто констатирую факты. — Арик многозначительно взглянул на трон Персефоны. — И напоминаю тебе, могучий владыка, что нет ничего хуже, чем позволить Скотосу узнать о своей слабости.
Аид сузил глаза прежде, чем снова разразиться смехом.
— Давно никто не отваживался на подобную наглость в моем присутствии. Оглянись вокруг, Скотос. Разве ты не видишь останки людей, которые вызвали мое недовольство?
— Мое имя Арик, и я вижу все, включая красоту и удобства дворца, который ты скрываешь за этим фасадом смерти. Но я, в свою очередь, спрашиваю тебя, какой смысл угрожать тому, кто не может чувствовать страх?
Аид наклонил голову.
— Принято. Так скажите мне… Арик, что за сделку ты хочешь предложить?
— Я хочу жить в царстве людей как один из них.
Аид цокнул, услышав его пожелание.
— Это не так-то просто, юноша. Ни один рожденный на Олимпе бог не может долго жить на земле.
— Но какое-то время мы все же можем там жить. Я бы отправился туда сейчас, но это бессмысленно, поскольку я смогу лишь созерцать окружающее, но не ощущать его. Вот, чего я хочу.
— Что же в этом хорошего, если ты все позабудешь, как только вернешься?
Аиду было неведомо, что Арик ничего не забудет. Он все запомнит, он желал этих воспоминаний. В отличие от М’Орданта и многих других Арик не знал истинных эмоций или ощущений, они так давно были выбиты из него, что он полностью забыл каково это — чувствовать. Он хотел знать, насколько полнее чувства, когда они не связаны проклятием.
— Причина действительно имеет значение?
Аид задумался на мгновение. Он скрестил руки на груди и, нахмурившись, глядел на Арика.
— У того, чего ты желаешь, будет высокая цена.
— Я не ожидал ничего другого. Просто назови мне плату.
— Душа. Человеческая душа.
Это достаточно легко. Для него не составит труда отнять человеческую жизнь. Люди все равно смертны, и лишь немногие из них удосуживаются оценить красоту человеческого бытия. Он же будет смаковать каждое мгновение своего краткого пребывания в качестве одного из них.
— По рукам.
Аид щелкнул языком.
— Наивный ребенок. Ты слишком быстро дал согласие. Я хочу не просто первую попавшуюся душу.
— Чью же тогда?
— Я желаю душу женщины, которая побудила тебя иметь дело с дьяволом. Без сомнения, у нее должна быть великолепная душа, раз ты пришел сюда и заключил сделку со мной, самым жутким из всех богов.
Арик заколебался. Не из чувств к Мегеаре, а скорее потому, что не был уверен, будет ли он с ней, когда придет время возвращаться.