Ловец теней
Шрифт:
Суровый взгляд Герды заметно смягчился, но теперь казался не столько сердитым, сколько печальным.
— Я понимаю, — она вздохнула. — Ты был занят.
— Я очень хотел тебя увидеть, — заверил Тьяго, — просто не мог.
Он спрыгнул с подоконника и шагнул к ней, но Герда отстранилась.
— А я не могу так, — тихо сказала она. — Не могу вечно сидеть и ждать, пока ты придешь. Гадать, где ты и что с тобой. Ты даже Генри бросил одного на суде!
Тьяго опустил взгляд.
— Я люблю тебя, — продолжала Герда. — Это правда. Но больше так не могу. Уходи, — она вскинула подбородок. — Уходи,
— Герда…
— Пожалуйста, — в уголках ее глаз засеребрились слезы.
— Ты точно этого хочешь? — спросил Тьяго со всей серьезностью.
Он помнил, что с Гердой всегда было не просто. Она его гнала, а потом удивлялась, чего он так долго не приходил. Только чутье подсказывало, что сейчас было иначе.
— Точно, — девушка отвернулась и шмыгнула носом.
Тьяго залез обратно на подоконник. В его груди так ныло, словно до его сердца добрались когти какого-нибудь ульфура. Но он понимал, что остаться и уговаривать — бесполезно. Герда свое решение приняла.
— Прощай, — тихо сказал Тьяго, перебираясь обратно на ветку.
«Может, оно так надо, — уговаривал он себя по дороге. — С ней ничего не случится. Она не пострадает, как Драйден».
И пусть она смотрела сейчас на него с сожалением. Это все же лучше, чем если бы с ненавистью и обидой. По крайней мере, ее семья никак не задета.
Думая о семье, Тьяго доехал до дома, где жили мать с Карлосом. Отчим в это время обычно напивался, и можно было не опасаться с ним столкнуться. А вот с матушкой им надо было поговорить.
Поднявшись на второй этаж, где была их квартирка, Тьяго отпер дверь и вошел внутрь.
— Карлос? — послышался чуть удивленный голос.
— Нет, мама, это я.
Она выбежала из комнаты и заключила его в крепкие объятья.
— Тьяго, как же давно ты не заходил!
Они прошли на кухню, и он рассказал, где пропадал. Даже живя вместе, он редко делился с матерью своими проблемами. Но сегодня ему, как никогда, нужно было выговориться.
— Знаешь, мам, — парень вздохнул. — Такое ощущение, что я везде проиграл. Элоизу не спас, а Генри и Герду потерял. Сеньору тоже ничем не помог.
— Ты принес мне самую главную новость, — возразила мама. — Моя девочка жива! Пусть пока не дома, но жива! И другие смогли вырваться, — она сжала его ладонь. — Понимаешь, Тьяго, тебе хочется сразу всего. И работу по душе, и признание общества, и любовь, и дружбу. У тебя много энергии, и тебе кажется, что ты со всем справишься. Но иногда… Иногда так бывает, что если бежишь во всех направлениях разом, получается круг. И ты возвращаешься туда, откуда начал. А надо бы выбрать что-то одно. Герда права. Она, как и многие девочки ее возраста, мечтает о свадьбе и семье. А ты ее мечты осуществить пока не готов. И не потому что не любишь, а просто тебе хочется другого. Поверь, я прекрасно понимаю, что она чувствует.
— У тебя было так же? — Тьяго посмотрел матери в глаза. — Когда ты встретила отца.
— С Карлосом было иначе, — она качнула головой.
— Я не о Карлосе. А о моем настоящем отце. Расскажи мне. Прошу.
Матушка налила из кувшина в кружку воды и отпила.
— Что ж, ты достаточно взрослый теперь, — она повертела кружку в изящных пальцах. — Но история эта простая.
— Ты мне скажешь, как его зовут? — спросил Тьяго.
— Не хочу, чтобы ты наделал глупостей, — качнула головой мама. — Он теперь высокопоставленная персона, а ты парень горячий…
— А если я обещаю не бежать к нему с кулаками? Мне нужно знать.
— Это ничего не изменит, — упрямилась матушка.
— Когда я был на черном острове, забытый бог уверял, что моя душа была обещана ему еще до моего рождения, — сказал Тьяго. — Я хочу понять, о чем он говорил.
На лице женщины отразилась растерянность.
— Впервые о таком слышу. Я тебя точно никому не обещала. Тем более тени.
— Но отец мог.
— Он о тебе даже не знал, — возразила мать. — Еще до того, как ты родился, я перебралась к родителям в другой район. А потом встретила Карлоса. По всем бумагам ты Пириньо.
«Странная история, — подумал Тьяго. — Что-то тут пропущено».
— Знаешь что, — женщина встала. — Давай я согрею тебе молока с печеньем. Как в детстве. И ты сразу заснешь. Оставайся на ночь.
Матушка обняла его со спины, и Тьяго вдруг ощутил, как вселенская усталость таяла под редким чувством тепла. На мгновение он позволил себе раствориться в нем.
***
Всю ночь Герда так и не смогла сомкнуть глаз. Она перебирала разговор с Тьяго и каждое сказанное слово, как бусины на четках. Она чувствовала, что поступила правильно. Пусть это выглядело холодно и бессердечно. Она ведь даже не сказала, как рада, что Элоиза жива. Но иначе она не смогла бы прогнать его. И все бы продолжилось. Он наведывался бы по ночам, когда ему заблагорассудится, а ей вечно пришлось бы скрываться от родителей. И что будет, если она понесет, как Иветт, даже не хотелось думать. Бедная мама, она такой позор не переживет.
Впрочем, мама тоже хороша.
Проворочавшись до рассвета, Герда спустилась вниз и постучала в комнату родителей.
— Что случилось? — шепотом спросила мать. — Ты чего так рано?
— Отдай мне письмо, — Герда вытянула руку.
Мать подхватила лежащую на стуле шаль и набросила на плечи.
— Какое письмо? О чем ты?
— Мама, — она продолжала держать руку. — Письмо от Тьяго, которое ты от меня скрыла.
— Давай-ка выйдем, — женщина закуталась в шаль. — Пусть отец поспит.