Ловец удовольствий и мастер оплошностей
Шрифт:
– Вот не угадали… Но почти, – прозвучал уклончивый ответ. – У нас на палубе ветерок. Это у вас там жара постоянно. Я в море. Вот смотрю в бинокль на Ниццу. Издалека – загляденье.
В следующий миг я зачем-то признался – пожалуй, всё же удивленный совпадению, – что я нахожусь на тех же широтах, неподалеку от Ниццы. Сижу, мол, в горах и смотрю как раз в сторону моря.
– Ну, видите… – Он был в некотором замешательстве. – Вы-то что в Ницце потеряли?
– Я здесь каждый год в это время. А вы? – нахально спросил я.
– Завтра после обеда чем вы заняты?
– А что случилось?
– Можно встретиться.
– Eсли только
– Так и быть. Заплачу я. Часиков в семь созвонимся еще раз… Только не в семь утра, не перепутайте, – съехидничал N. N.
Провести в городе вечер и ехать скорее всего через пробки – нужны ли мне такие приключения? Готовиться к встречам с Николай-Николаичем я не любил. В эти минуты вдруг всплывало всё то, чего не хочется держать в памяти: невыполненные обещания, болтовня о деньгах и непонятно еще о чем, которая всегда отравляла меня на несколько дней. В то же время представлялся удобный случай выполнить обещанное Эстер, вручить книгу Николай-Николаичу уже завтра. Попросить ее прислать мне рукопись прямо сюда, на юг? Это было проще, чем откладывать на сентябрь, да еще и тащить в багаже пару ненужных мне килограмм. Захочет ли он с ней кататься?
После обеда я позвонил Эстер. Оказалось, что она уже неделю как на юге. Взяла отпуск и уехала в родительский дом под Сен-Тропе, пустующий в этом году, и даже успела «одуреть» от скуки, на что сразу пожаловалась. И я сразу понял, что она запросится ко мне в гости.
Я объяснил ей, что к чему, объяснил ситуацию с ее книгой: появилась возможность передать ее N. N сразу. Немного удивившись моему предложению, она пообещала сделать всё зависящее от нее, чтобы текст мне доставили завтра же срочной почтой, не позднее, чем в полдень.
– Ты где живешь? В гостинице? Уверена, что всё там же. Рядом с Сен-Блезом?
Я не успел ответить, как она добавила:
– Какой ты всё-таки консерватор.
– Откуда ты знаешь это место?
– Я же приезжала к вам… С Ванессой. Забыл? Когда же это было? Вы жили то в номере, то в домишке небольшом.
– Ах, да… В домишке я и остановился.
– Дорогой мой, раз ты завтра занят, то до начала следующей недели я уже никак не смогу приехать,.. – залепетала она знакомым, сладковатым голосом. – Или в воскресенье, ближайшее… Какие планы у тебя на воскресенье?
Я раздумывал, или просто не мог подобрать нужной ноты.
– Знаешь, уж лучше в понедельник, – сказал она. – А то мне в Париж нужно вернуться, на неделю… Насчет этой рукописи, ты молодец, всё правильно. Нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. С меня взыщется. Ты почему молчишь? Ты здесь, алё?
Решив созвониться в следующий понедельник, с утра пораньше, мы попрощались.
Пакет Герта приняла прямо из рук посыльного в десять утра на следующий день. Кроме кипы бумаг, мне уже знакомых, хотя я и сожалел, что распечатку мне прислали свежую, не ту, на которой я оставил свои пометки при чтении, они могли бы существенно упростить дальнейшую возню с текстом, в пакет было вложено еще пару книг, изданных в неизвестном мне издательстве, всё на ту невеселую тему, но уже других, незнакомых мне авторов…
Николай-Николаич был приодет в футболку с короткими рукавами, в рваные джинсы, на босых ногах – совершенно нелепые сандалеты. Впервые
Его сопровождала белесая особа лет тридцати. Они были накоротке, но не в близких отношениях. Пассия друга, родственница? Наряженная в непонятного стиля полупляжное-полувечернее платье, на ногах – почти невидимые шлепанцы, полуголая, и уже по глазам было понятно, вряд ли отличавшаяся особенными умственными способностями, но знавшая свое место и умевшая себя держать в своей среде, она косилась на меня с приветливой настороженностью.
В ресторан, находившийся почти на самом променаде, нас впустили как делегацию. Просторный, дорогой. Название заведения мне что-то напоминало, хотя сам я в такие места не ходил.
Мы расселись вокруг заранее заказанного круглого стола у окон. Нам принесли воды, виски, льда. Белесая провожатая попросила стакан томатного сока. Оценив каприз, метрдотель даже слегка поклонился.
Николай-Николаич был загорелым, выглядел, здоровым, до неприличия благополучным. Он даже сбросил пару килограмм. Благодушно глазея по сторонам, он то и дело сверял что-то по мне скептическим взглядом. Мол, хорошо же вы здесь живете, ничего не скажешь, а всё жалуетесь.
– Корабль прямо в порту пришвартовали? – спросил я.
– Яхту… Нет, не в порту, – поправил он.
– В море оставили и на вертолете прилетели?
– А что вы предлагаете? Знаете сколько берут за стоянку? И место заранее бронировать нужно. Вот как столик в этом ресторане. С вами разве можно заранее о чем-то договариваться? Себе дороже…
Он поманил официанта, попросил принести оливок и пригубил свой «пьюр молт».
– Своей вот пока не обзавелся. Яхтой… А зачем? В аренду проще взять. Шестьдесят тысяч за одно плаванье. Евро… Зато с командой, с поваром. И сразу столько друзей, желающих – не оберешься! Я вот только за билеты отказываюсь платить. Билеты сами, говорю, покупайте. Да Кипра долететь – не такое уж разорение. В этот раз мы отплыли с Кипра… А всё остальное – это на мне, пожалуйста… – Он впервые делился со мной подробностями своей личной жизни. – И что вы здесь делаете? – спросил он. – Жара, говорят, упаси господи.
– Выше не так жарко. Я за городом.
– Ах да. В горах… – Память никогда его не подводила. – На лыжах там не катаются? А то мы с Алей… А, Аля?
– Катаются. Но зимой, – ответил я.
– Ну и что вы решили с издательством? – спросил он в лоб, без прелюдий.
– Такие решения не принимаются на пустом месте, – не сразу ответил я, хотя и понимал, что именно сейчас на этот вопрос лучше ответить с ясностью. – Какие деньги вы вложите? Согласны ли вы поделить доли пятьдесят на пятьдесят? Деньги ваши. Работа на мне. Без гарантированных пяти тысяч в месяц я не возьмусь. Это минимум. Вы согласны на это? – Всё это я выдал одно тирадой, причем совершенно спонтанно, не задумываясь.
– Согласен, – усмехнувшись, ответил он. – Только если будет бизнес-план с расчетами.
– С расчетами доходности?
– Вложений, доходности… Сколько нужно, уже прикинули?
– Вы же сами говорите: нужны расчеты. Меньше чем двести пятьдесят тысяч евро, вкладывать вообще нет смысла. Книгоиздание – капиталоемкое дело. Вы лучше меня знаете.
Николай-Николаич кивнул.
– Хорошо, а если точнее? – спросил он. – Какая отдача будет через два-три года?
– Наобум не могу ответить.