Ловец женщин (CИ)
Шрифт:
Тем не менее, в родной дом являться было не безопасно, поэтому Маруся поселилась в одной из коморок заброшенного монолита, бывшего когда-то целым кварталом. Сюда давным-давно мама водила её на занятия к логопеду.
Лестницы в доме вились безликие, бетонно-заурядные – такие, от которых в дрожь бросало. Рядом с её комнатой квартиры пустовали, но этажом ниже ютился миролюбивый старикан. Молчаливый и тихий, он носил один и тот же старый костюм грязно-синего цвета, для которого давно и безнадежно усох. Пиджак перекашивался на плечах, свисал, закрывая ладони и всякий раз напоминая Марусе о быстротечности времени.
Кем был дедушка в прежней жизни, Маруся не знала. Однажды, правда, слышала, как он рассказывал в никуда, что участвовал и в Северо-Западной и в Африканской войнах.
Они оба как будто не замечали друг друга, и это обстоятельство
Только было поздно…
Мама уже не было. Она стала жертвой «Криоэксперимента-2061». Одной из миллиона песчинок, утонувших в океане попыток человечества вернуться к нормальному воспроизводству. Если до этого Маруся ещё надеялась, что рано или поздно, пусть без отца, но семья воссоединиться: вернутся Лука и дядя Петя, отыщется тётя Галя, девчонки, то со смертью мамы всё рухнуло. Накрыла чёрная простыня невозможности. Невозможности смеха, счастья, существования. Не только прежнего, но и будущего.
Сначала, когда тугой комок боли в груди ещё не превратился в могильный камень, когда прошла первая информация о смерти всех женщин, принявших участие в исследовании, Марусе казалось, что вышло одно большое недоразумение. Она верила, что с мамой ничего не случилось, с её мамой ничего не могло случиться!
Впрочем, она также верила, как писали в информационных выпусках, что гибель такого количества «добровольцев» была случайной, что виновные будут наказаны и больше ничего подобного не повторится. Ей всё время думалось, что только в их бестолковом городе могла произойти такая дикая глупость, что там, дальше, за столицей – огромная и правильная страна, в ней справедливое правительство, честные военные, добросовестные медики, там только и делали, что заботились о будущем и о счастье нации.
До сих пор она изумлялась, как можно было сохранять столь долго ту младенческую беспечность? Почему раньше она не опомнилась? Не вдумалась в логику происходящего? Почему не нашла способ вытащить маму пока не было поздно?
Почему, а главное для чего она сама выжила, Маруся тоже не понимала. Что заставляло её подниматься по утрам, продолжать дышать, есть? Ежедневно преодолевать боль, еженощно бороться со слезами? Пытаться выбраться из океана муки, выйти, выползти на берег счастья? Что за удивительная воля к жизни, вложенная в душу человека звёздами?
Может быть любопытство: а что дальше? Самолюбие: а вот я смогу! Врождённый оптимизм: всё будет хорошо! Дух противоречия: мы ещё посмотрим! Что?
В любом случае, до сих пор она оставалась живой, засыпала в комнате с видом на закат, приспосабливалась, учила себя не унывать, постигала искусство гримировки. Как из «Избирательного сродства» Гёте [6] вышла красная нить, так и из одиноких горьких дней вышла теперешняя Маруся.
Одно время она пыталась найти хоть кого-то из родных. Ездила по старым адресам, спрашивала, посылала запросы от имени брата, писала, звонила, рисковала свободой.
6
И. Гёте «Избирательное сродство»
Всё без толку. Не осталось никого, кто мог бы прижать её к себе, пожалеть, выслушать, рассказать, обнять, утереть слёзы, понять. Никого, с кем она могла бы разделить горечь одиночества. Никого.
Поначалу она с замиранием сердца читала в новостях, как её ровесниц (и даже младше) распределяли в Центры. С каждым днём представительниц женского пола на улицах становилось всё меньше. Сперва Маруся удивлялась дням, когда не встречала ни одной девочки или бабушки. Потом дни превратились в недели, недели – в месяцы, и так далее пока женщины не исчезли навсегда.
За каких-то полгода мир изменился окончательно и бесповоротно.
Глава 2. Бар «Афродита»
Как тонко подметила одна из героинь Элизабет Гаскел [7] , людям свойственно экономить на тех или иных мелочах. Тщательно сберегая ржавую копейку и досадуя на неудачи в сём предприятии, человек может бросать при этом сотни и тысячи рублей на другие пустые затеи.
Мисс Мэтти Дженкинс [8] берегла свечи, а Марусиной страстью было топливо. Оно недёшево ей доставалось,
7
Э. Гаскел «Кренфорд»
8
Э. Гаскел «Кренфорд»
9
Д. Толкин «Хоббит или Туда и обратно»
Сев в авто, Маруся откинула козырёк и заглянула в зеркало. Вот бы умыться, надеть короткую юбку и тонкие, телесного цвета чулки, как у женщин в телевизоре. Как же она им завидовала! Их свободной жизни, массовому поклонению, успеху, уверенности в будущем! У таких девушек не шелушились губы, не слоились ногти. А руки? Красивые ухоженные руки – были предметом особой Марусиной зависти. Когда она видела изящные ладони без царапин, заусенцев и въевшейся грязи, ощущала себя Марьяной из «Посёлка» Булычева [10] , которая глядя на руки землянок думала, что у них гладкая кожа, потому что они никогда в жизни не снимали перчаток.
10
К. Булычев «Посёлок»
Раздражённая, Маруся вернула козырёк на место. Нечего предаваться глупым мечтам. Зависть – не есть хорошо! Ни Сальери [11] , ни Чартков [12] , ни дочери короля Лира [13] , ни две сестрицы под окном [14] , ни Сомс Форсайт [15] – никто из завистников в жизни не преуспел!
Она неторопливо вырулила с площадки, объехала дом с западной стороны, миновала мрачные улицы района и повернула на шоссе. Старушка-машина была одним из немногих удовольствий, в котором она не могла себе отказать. Ещё в прошлом году решила, что лучше уж будет работать как вол, чем останется без средства передвижения. При мысли о необходимости маршировать по грязным, кишащим грызунами улицам, слегка подташнивало.
11
А. Пушкин «Моцарт и Сальери»
12
Н. Гоголь «Портрет»
13
У. Шекспир «Король Лир»
14
А. Пушкин «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях»
15
Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах»
Ночь катилась навстречу туманом перекрёстков и редким мерцанием заброшенных лавок. Иногда был слышен адский гуд в дальней части города. То ли пароходы, то ли заводские трубы, то ли ещё что. Гильдеров и машин почти не попадалось.
Радостное ожидание не покидало Марусю всю дорогу.
Бар «Афродита» прятался в старой части города: у реки, на маленькой площади, выложенной булыжником. Из люков, вделанных в мостовую и накрытых круглыми металлическими крышками, пробивался пар. Маруся никогда не могла понять, откуда он брался. Огни бросали на него свет, и место походило на подмостки драматического театра. Ей думалось, что именно так выглядел Нью-Йорк, когда Ильф и Петров [16] посетили его в первый раз.
16
И. Ильф, Е. Петров «Одноэтажная Америка»