Ловец знаний

Романович Роман

Фраза была адресована Кае. Псих ненормальный. Девушка после похода выглядела ужасно и что-то я сомневаюсь, что он рассмотрел её красоту. Нравятся девочки помладше, уродец? Стар ты для неё, болван!

— Можете идти, — махнул Кастал рукой, не заметив мой взгляд.

Он удалился, да и мы задерживаться не стали.

Глава 18. Ночь мертвых

Несмотря на природное любопытство, некоторые аспекты жизни обошли меня стороной. Когда увидел диковинку — столбы и узнал о том,

что они показывают что-то важное, то сначала меня это взбудоражило. Но пожив среди тех, кто к этому вопросу относился наплевательски, я и сам перестал беспокоиться лишний раз.

В этом проявлялась крестьянская практичность и, я бы даже сказал, житейская мудрость. Нет смысла беспокоиться о том, на что не особо способен повлиять. Об охране от малых угроз, таких как простые твёрдые и темные ночи, должен позаботиться староста. Если беда приходит крупнее, то барон. Если совсем мрак, то герцог. Если и он справиться не может, то всё, конец всем.

Нет, крестьяне боялись. Могли обсудить эту тему. Вспоминали ночи в ругательствах. Но при этом спокойно дрыхли по ночам, пока кто-то сражался за них.

Если не считать этой противоестественности, когда соседствуют ночные чудовища и крепкий, крестьянский сон, то и обсуждать здесь нечего. Столб и столб. Пару раз в год заглядывают темные твари. Один-два раза в неделю — твари твердые. Угроза приемлемая, справляться с ней известно как, туши убитых монстров потом можно продать или распилить на органы и ценные ингредиенты. Так я к этому и относился. Перенял жилку сурового прагматизма и не трепал себе нервы лишний раз.

Может и зря.

Это произошло через пару месяцев после нашей охоты на разбойников. История тогда на этом угасла. Больше никто не посылал людей творить насилие и беспредельничать. Я это связывал с тем, что Сергиус ушёл на пару недель. Нас с собой не взял, а значит его задание было куда опаснее, чем охота на обычных наёмников. Месть — я ставил именно на неё.

Как бы там не было, дальше пошла обычная жизнь. Осень подходила к концу, лили дожди. К зиме всё было готово и ничего не предвещало беды.

В то утро мы с Каей вышли, как обычно пораньше, чтобы отправиться на тренировку. Ночью лил дождь. Заморозки ещё не пришли, поэтому вместо корки льда — холодная грязь и лужи под ногами. Хотел бы я сказать, что пахло свежестью, но нет. Пахло сыростью.

Казалось, что она залезает даже под кожу. Покрывает кожу, забивается в ноздри, пропитывает волосы. Кутайся или нет, без разницы. Влажность такая, что за полчаса на улице, вдали от огня, промокаешь насквозь.

Взгляд привычно скользнул по столбу, когда мимо проходили. Я не сразу осознал, почему Кая остановилась. Сделал пару шагов, остановился и нахмурился. Что-то было не так. Резко повернувшись, увидел встревоженное лицо Каи.

Никогда такого не было. Да она ночью на тварей выходила, чувствуя себя будто на прогулке. В людей стрелы посылала и не волновалась ни капли. А здесь встревожилась.

— Эрано,

у нас проблемы.

Тут я и сам увидел, что отметка сдвинулась. Замерла на мертвой ночи. Между обычной и опасной.

Ох…

— Дерьмо, — выругался я.

— Идем к Сергиусу.

Кая повернулась и, не обращая внимания на лужи, затопала к дому наставника. До него всего ничего. Пять шагов сделай и рядом с крыльцом окажешься.

Мужчина вышел раньше, чем Кая постучала. Я так на месте и остался стоять. Смотрел то на девушку, то на столб.

— Мертвая ночь, — сходу заявила Кая.

Сергиус нахмурился, уставился в ту сторону, где находился столб и чуть ли не побежал к нему. Впервые такое за ним наблюдаю.

Осмотрев столб, мужчина выругался. Развернулся и бросился к дому брата. Ударил кулаком в дверь, потом ещё несколько раз. Послышалась ругань, чей-то вскрик, снова ругать и полуголый Дирман вывалился наружу.

— Чтоб тебя сурхи в задницу отодрали! — кричал наш охотник.

— Мертвая ночь, — я не слышал этих слов, так тихо их прознёс Сергиус, но догадался по смыслу. — Опасная.

Дирман прекратил ругаться. А он это делает в любой неприятной ситуации. По любому слову высказаться готов. Здесь же замолчал и побледнел.

Я подошёл ближе, желая услышать то, что скажет наставник. Кая присоединилась ко мне, встала рядом.

— Езжай к барону. Надо успеть предупредить. Если у них тихо, пусть высылает дружину.

— Что случилось? — на крыльцо выглянула жена Дирмана.

Ей дали ответ. Женщина взмолилась, что-то запричитала беспокойно, но муж её осадил и отправил в дом.

— Выезжаю, — бросил он коротко брату и вернулся в дом.

Сергиус на этом не остановился. Дошёл до матери, предупредил её. Заглянул в другие дома, рассказал новость. Постепенно жители пробуждались, выбирались из домов, новость, а вместе с ней и паника, распространялись.

— А вы чего встали?! — гаркнул наставник, — Марш собираться!

— Куда? — спросил я, но мужчина не услышал, пройдя мимо и раздавая указания тем, кто попадался ему на пути.

— Это значит быть готовыми драпать, — пояснила Кая. — Пойдём. Он прав. Нужно подготовиться.

Я кивнул и пошёл следом, отмечая, как крестьяне подходят, смотрят на столб. Кто-то заплакал. Кто-то ругался. Никто не остался равнодушным. Видимо здесь здоровый сон заканчивался. Пришло время бояться и паниковать.

Кая зашла в дом и бросилась к своим вещам. Я слабо понимал, что нужно собирать. Застыл возле двери и мысленно перебирал всё то, что известно о мертвой ночи.

Сведений было много.

Эта ночь опасна как своими посланниками, так аномалиями и поветриями. Самый распространённый вид монстров — это обычные мертвецы. Слабейшие их представили ничем не опасны. Бывает, что на утро находят новые трупы поблизости от селений и на этом всё. Но эта редкость уж точно не случится, когда ползунок замер на отметке «почти опасно».