Ловелас и скромница
Шрифт:
— Бен? — Шарлотта очнулась от замечательного сна в восхитительной уверенности, что хотя бы часть ее сна соответствовала действительности. — Что случилось? — спросила она сонно, ощутив под своей щекой его напряженные мышцы.
— Тише, я прислушиваюсь!
Наконец она все вспомнила и тоже насторожила слух, чтобы услышать что-нибудь, кроме его ровного сердцебиения.
— Я ничего не слышала, — через некоторое время прошептала она.
— Потому
Ну, это уж слишком, сердито подумала она и села в кровати.
— Извини, что я позволила себе заснуть.
— С удовольствием, а теперь помолчи.
— О! И почему я думала, что люблю тебя?
— Понятия не имею! Шарлотта, вспомни, где мы находимся и, что нам грозит!
Хотя после бурной любовной сцены она пребывала в изумительно радостном настроении, сердитое молчание Бена и воспоминание о неистовой злобе Белдастоу заставили ее прислушаться к тому, что происходит за стенами их тюрьмы. Если их действительно держат в подвале городского дома лорда Пемберли, значит, в его доме царит полный беспорядок. Даже сюда время от времени доносились приглушенные звуки.
— Если это крысы, то они подозрительно активные, — пошутила она, но Бен не ответил.
Неожиданно он показался ей ужасно отдалившимся, и она подумала, поймет ли она его когда-нибудь, узнает ли по-настоящему. Если их врагу удастся добиться своего, тогда у них не будет возможности узнать друг друга лучше, и вдруг Шарлотта пожалела, что была такой скрытной. Нужно было давно рассказать Бену о своей жизни на корабле, о своих замечательных родителях. Но сейчас уже было поздно, и она хотела только одного — узнать, насколько любящим и благородным был он по отношению к женщине, рядом с которой мог умереть.
— Откуда мне знать? — пробормотал он.
— О чем? — спросила она, прислушиваясь к отдаленному шуму.
— Помощь ли это, или Белдастоу возвращается, чтобы позлорадствовать надо мной.
— Да, узнать трудно. Но думаю, если лорд Белдастоу действительно использует в качестве подземной тюрьмы дом своего отца, то в его интересах вести себя тихо, а не устраивать такой шум.
— Тебе показалось, что он боится привлечь к себе внимание?
— Нет, должно быть, он может приходить сюда, когда ему вздумается, ведь его отец, кажется, забрал с собой в Париж почти всех слуг.
— Всех, кроме ночного сторожа, — сказал Бен, выдав тем самым, что пристально следил за своим отцом. Шарлотта даже усомнилась, так ли он ненавидит своего отца, как говорит.
— Нет, не всех, — рассеянно возразила она.
— Значит, он кого-то забыл?
— Когда я в последний раз выходила с Изабеллой, я видела одного из его лакеев, он шел по площади.
— Ты уверена?
— Да, я видела его несколько раз, когда мы гуляли в Грин-парке. Я решила, что у него есть подружка среди нянек. Так что дом лорда Пемберли не совсем пуст, и если там Белдастоу, то ему лучше вести себя тише.
— Это он сообразит, — ответил
— Что тебя так тревожит? — спросила она. Стук и грохот прекратились, и воцарилась прежняя угнетающая тишина.
— Я — трус, Шарлотта, — с болью вырвалось у него.
— Глупости, ты вовсе не трус, — строгим тоном сказала она.
— Значит, ты плохо меня знаешь, — с горечью усмехнулся он.
— Тогда просвети меня.
— Я не могу этого сделать.
— Чего не можешь? — спросила она, продолжая прислушиваться к наступившей тишине. Внезапно ей почудилось в этой тишине нечто выжидательное. Значит, скоро они узнают, что сулит им будущее.
— Убить тебя, — еле выговорил Бен.
— Смею надеяться! — возмущенно заявила она. — А зачем тебе это делать?
— Будь он проклят! — еле слышно пробормотал он. — Я должен это сделать, чтобы спасти тебя.
— Спасти меня? Ты хочешь спасти меня тем, что сам меня убьешь?
— Я не знаю, как иначе могу тебя защитить.
— А я не хочу, чтобы ты меня защищал. Я предпочитаю, чтобы ты дал мне шанс, — холодно заявила она. — Или хотя бы спросил меня, чего я действительно хочу.
— Я не хотел огорчать тебя обсуждением этой отчаянной меры.
— Так или иначе, но ты уже сказал. Я не выношу мужчин, уверенных, что они разбираются в жизни лучше, чем окружающие их женщины. Думаешь, любая женщина, которой известно о благотворительной работе леди Рис и графини Карнвуд, не знает о том, что происходит с женщинами, попавшими в руки негодяев? Думаешь, женщина, самостоятельно прокладывающая себе дорогу в жизни, не задумывается о такой участи?
— Ну…
— Что — ну? Не нужно убеждать каждую женщину, которую вы встречаете, что лучше смерть, чем бесчестье, мистер Шоу! И вам не придется убивать меня ни сегодня, ни в любой другой день. Благодарю покорно!
— Ну…
— И если вы думаете, что я брошусь с Вестминстерского моста, — если мы выберемся отсюда живыми, — только потому, с вашей ошибочной точки зрения, что я теперь обесчещена, вы будете разочарованы.
— Я бы не посмел так думать, — сказал он, когда она выдохлась.
— Вот и хорошо!
— Но вы согласны стать моей женой?
— Я подумаю, — с достоинством ответила она.
— Боже милосердный! Не могу поверить, что я это сказал. Но на этот раз я понимаю точку зрения своего отца лучше, чем материнскую.
— В самом деле, мальчик мой? Что ж, отличное начало! — Низкий баритон, удивительно похожий на голос Бена, раздался от дверей, и оба вздрогнули, как от укуса.
— Лорд Пемберли! — ахнула Шарлотта и сощурилась от яркого света фонаря, покачивающегося в руке сэра Хью Кентона, который стоял за широкой спиной маркиза.
— Хью! — с невероятной радостью и облегчением вскричал Бен.
Взгляд, который он бросил на маркиза, не показался Шарлотте таким враждебным, как прежде.
— Опасность миновала? — спросила она, не веря, что они действительно спасены.