Ловко устроено

Если бы в этот момент вы могли увидеть меня, уверяю вас, вы бы просто расхохотались. Вид у меня был более чем странный, когда я находился на этом шведском корабле во время бортовой качки. Он шел зигзагами, удирая от подводных лодок бошей, которые намеревались торпедировать нас.

На судне нельзя было даже курить, потому что в плотной завесе мрака огонек зажигалки выглядел бы подобно фейерверку, и немчура сразу же воспользовалась бы этим, чтобы отправить нас в преисподнюю.

Я спрашиваю себя, кому служит этот нейтральный

корабль с нейтральной командой и мною, тоже нейтральным. Говорю вам, что этот парень Адольф очень торопится. Война в Европе только началась, а он уже наделал столько пакости всему миру.

Время от времени, чтобы немного развлечься, я болтаюсь по кораблю. Но каждый раз, когда подхожу к нижней палубе, я попадаю в объятия одной крошки, которая вешается мне на шею и спрашивает, не могу ли я помочь ей найти ее каюту.

Мне приходилось всякий раз освобождаться от ее объятий и находить какой-нибудь удобный предлог, потому что меня не влекло к этой милашке. Я заметил ее еще во время обеда. Она не спускала с меня глаз, я, однако, нашел ее достаточно безобразной.

Я не знаю, заметили ли вы, но в темноте всегда попадаются невзрачные экземпляры.

Эти мышки обычно пользуются темнотой, чего никогда не случается с красивыми женщинами, а если случается иногда, то вы можете быть уверены, что какой-нибудь другой парень обнаружит ее раньше вас.

Вам известно так же, как и мне, что логика у женщин, как правило, отсутствует. И даже парни со сверхъестественным умом должны признать, что логики у них нет.

Вот пример. Однажды вечером в Нью-Йорке я рассказывал историю своей жизни очаровательной куколке-блондинке. Видимо, ее это заинтересовало. Внезапно она бросила на меня пламенный взгляд, какого не получал сам Казанова, и сказала:

– Лемми, вы – мой герой, мой Марк Антоний, вы – мужчина моей мечты.

Потом она обхватила руками мою шею, с силой сжала ее и притянула к себе, как чемпион кэтча. Она приблизила свои губы к моим, и тут в соседней комнате зазвонил телефон. Она пошла туда, а когда вернулась, я увидел, что что-то изменилось.

Она смотрела на меня, как на дохлую рыбу. И проговорила голосом, от которого становилось тошно:

– Уходите, Лемми Кошен. Уходите, пока я не влепила вам пощечину.

Я спросил ее, что все это значит, и она ответила:

– Звонил мой муж. Он утверждает, что находится вместе с вами во Дворце спорта, что матч боксеров великолепен, и что вы оба проводите чудный вечер.

Потом она уничтожающе посмотрела на меня и добавила:

– Для вас, мужчин, нет ничего святого!

Это доказывает, что "женская логика" с нормальной логикой не имеет ничего общего.

С тяжелым вздохом я слез со своей койки и влил в себя порцию виски, чтобы прогнать сон. Потом отправился на палубу. Ветер стих, но небо было черное, как в аду, и судно по-прежнему было погружено в полную тьму. В тот момент, когда я проходил мимо капитанской каюты, то услышал, как капитан ругался на шведском языке.

Я вошел в радиорубку. Радист был славным маленьким парнем, с совсем светлыми волосами и большими голубыми глазами. Настоящий херувим.

Звали его Ларсен.

– Итак, когда мы приплываем, Ларсен? – спросил я.

– В точности не знаю, мистер Хикори, – ответил он. – Капитан сказал, что мы прибудем в Гавр сегодня, около девяти часов, и еще, что здесь нет опасности бомбежки.

Я заставил свои мозги быстро заработать.

– Это хорошо, старина, – одобрил я. – Мне нужно отправить две телеграммы. Это срочно, отошлите их побыстрее.

И я нацарапал ему два послания:

" Мисс Джеральдине Перринар, отель "Дьедоннэ", Париж, Франция.

Сегодня ночью приеду в Париж из Гавра. Необходимо, чтобы Вы встретили меня в половине первого ночи в вестибюле клуба "Зайдлер" на Греческой улице. Никому не говорите об этом. Держите букет из трех гортензий, чтобы я мог узнать Вас. Встреча по просьбе Вашего отца.

Хикори. Трансконтинентальное агентство.

Конец."

"Родни Уилксу, отель "Рондо", бульвар Сент-Мишель, Париж, Франция.

Сегодня ночью приеду в Париж. Я – Сайрус Хикори из Трансконтинентального детективного агентства. Нанят Уиллисом Перринаром, чтобы отыскать Видди. Я отправил радиограмму Джеральдине, чтобы она встретила меня сегодня в половине первого ночи в клубе "Зайдлер" на Греческой улице. Будь там тоже. До скорого. Конец.

Удостоверение агента Федерального бюро расследований 047.

Конец".

Ларсен пообещал послать обе радиограммы, и я вернулся в свою каюту, чтобы немножко всхрапнуть, так как должен вам сказать, что мне не совсем нравится работа, которую мне поручили, а когда мне что-нибудь не нравится, я стараюсь думать об этом как можно меньше. И к тому же сон никому не причиняет вреда, ничего не стоит и дает отдых организму.

Моя первая мысль после пробуждения была такова, что во время сна кто-то пытался отравить меня, потому что у меня было ощущение, будто мне в рот засунули половину коврика, лежавшего перед койкой. После проверки оказалось, что дело было не в том, а в плохом качестве рома.

Я встал, навел красоту и, натянув толстый плащ, полез на палубу. Во всех углах при слабом свете, который был теперь разрешен, я увидел пассажиров, смотревших на приближающийся берег с облегчением и радостью.

Я подошел к стюарду, караулившему мой багаж, и он сказал, что мы причалим через четверть часа. Я сунул ему чаевые, потом закурил сигарету, оперся на край борта и бросил взгляд на нижнюю палубу. В одном углу я увидел сидевшую в шезлонге малышку.

Я смотрел на эту курочку, можно сказать, просто ошеломленный и задавал себе вопрос, как это могло случиться, что за все дни, которые провел на этом судне, я только сейчас обнаружил такой лакомый кусочек.