Ловушка для ангела. Тайны дома на Берсеневской набережной
Шрифт:
– Юлька, – встревоженно вскинулся Сергей, – да ты что?! Это же наркотики, ты же станешь наркоманкой! Ты подумала о том, что можешь привыкнуть?!
– Ай, не нуди, – досадливо отмахнулась девушка.
Юлия внезапно вскочила и с силой потянула Сергея за руку в сад. Он был так велик, что в его отдалённых уголках уже не было видно посетителей ресторана. Сергею на миг показалось, что они оказались в глухом тропическом лесу, где нет места цивилизации.
Остановившись за большим разлогим деревом, Юлия набросилась на Сергея с поцелуями. Парень оторопел. Среди их знакомых они не считались парой, Юлия всегда
Но думать было некогда. Юлия уже сбросила с Сергея рубашку и расстегнула брюки. Несколько умелых ласкательных движений рукой, и Сергей уже не мог себя контролировать.
– Но здесь же нельзя, – людей полно, – совершенно ослабев, безвольным шёпотом попытался возразить Сергей. – Если нас увидят, то охранники вышвырнут нас немедленно и на самом интересном месте.
– Плевать, – прошептала Юлия в ответ. – Какое мне дело до общественного мнения, если я хочу тебя?! И пусть весь мир видит и завидует нам!
Девушка продолжала ласкать тело Сергея, целуя и щекоча языком соски на его груди, массируя восставшую плоть, поглаживая ягодицы и с удовольствием наблюдая, как этот красивый, сильный и умный мужчина слабеет и тает в её руках, теряя всякую волю к сопротивлению. Затем толкнула его на траву, словно тряпичную куклу и села на него в позе наездницы. От удовольствия Сергей вскрикнул и закрыл глаза. И когда Юлия задвигалась, ему показалось, что они поменялись с ней местами. Ему показалось, что он перестал быть мужчиной – трезвым и сильным, и превратился в безвольную девушку, которая сдалась на волю страстному насильнику и полностью подчинилась ему.
Когда всё закончилось, Сергей чувствовал себя как никогда обессиленным и счастливым.
– Так значит, мы теперь вместе? – с надеждой спросил он свою нас ильницу.
В ответ Юлия лишь насмешливо расхохоталась.
– Да ты не бери дурного в голову! – с издёвкой заявила она. – Это был всего лишь каприз. Ты ведь, я думаю, уже заметил, что я всегда беру от жизни то, что хочу. Вот и тебя взяла. А чего мне захочется завтра, говорить ещё рано. Так что, не тешь себя ложными надеждами! – с этими словами девушка оделась и, виляя бёдрами, вернулась к их столику.
К её немалому удивлению, за столиком уже сидел человек. Он был так худ, словно не ел ничего несколько месяцев, одет в лохмотья и зарос длинной бородой.
«Небось, какой-то нищий, – подумала Юлия. Хочет попросить подаяния. Ну и охамели же они… Как его вообще пустили в элитный ресторан на крыше небоскрёба?!».
Она уже было открыла рот, чтобы прогнать незнакомца, но он упреждающе посмотрел на неё столь мрачным и глубоким взглядом, что Юлия оторопела и не решилась заговорить первой.
– Живёшь в своё удовольствие, Лилит, и топчешь всех под собой, – внезапно заговорил незнакомец, и Юлия ещё более оторопела от его глубокого и зловещего голоса. –
Слушая эту зловещую белиберду, Юлия, наконец, пришла в себя.
– Да кто ты такой и как смеешь мне такое пророчить?! – гневно закричала девушка. – Эй, охранник, сюда!
Но незнакомец не стал дожидаться, пока его вышвырнут из зала. Он неспешно поднялся и с достоинством, которое никак не гармонировало с его жалким внешним видом, ушёл в глубину сада. Через несколько секунд он растворился среди деревьев, точно дух, лишь на миг появившийся в мире живых. Подбежавшая охрана обыскала сад, но так никого и не нашла.
Глава 6. Проклятие казнённого
Это место было обагрено кровью веков. На том месте, где сейчас стоит дом на Берсеневской набережной, когда-то были палаты знатного боярина Берсени Беклемишева. И до сих пор над Зловещим Домом витает его проклятие.
Москва, год 1525
На худом месте, прозванном Болотом, собралась вся придворная знать. Ждали только Великого Государя Василия III, Божиею милостию царя и господина всея Руси. Возле помоста, сооружённого поодаль, стоял боярин Берсеня Беклемишев. Совсем недавно боярин этот был во славе и почёте, и приближен к самому государю. А теперь, развенчанный и лишённый всех милостей царских, разорённый и позорные пытки испытавший ждал он бесславного своего конца в царском присутствии.
За что попал боярин в царскую немилость, доподлинно известно не было, говаривали лишь, что осмелился он выступить против самого государя, утверждая, что «переменил де князь Василий старые обычаи». За хулу на государя боярин должен был сейчас поплатиться ретивой своей головушкой.
При появлении государя, которого подданные его признали по осанистой бороде, суровому мрачному взгляду, богатой царской одежде да большой свите, Берсеня, пытаясь хоть как-то спасти свою жизнь, упал на колени:
– Государь-батюшка, – завопил несчастный боярин, кланяясь в пояс и стуча по присыпанной снегом земле лбом, – смилуйся, молю тебя! Оклеветали меня пред тобой слуги твои, псы нечестивые! Не говорил я про тебя ни слова худого, ни мыслию даже не грешил, а что мне приписывают, так не было ничего. Я всегда тебе служил верой-правдой, и не было у меня намерений худых супротив тебя! Пощади меня хоть ради жены моей несчастной, да пожалей детушек моих малых!
В отчаянии несчастный громко зарыдал. При виде этой трогательной сцены у многих из присутствующих навернулись на глаза слёзы, но суров и беспощаден был взгляд царя, и ни тени сомнения не проскользнуло на его каменном лике. Он лишь досадливо отвернулся и махнул рукой: