Ловушка (для) Арна
Шрифт:
Подошел к двери и, не сдержавшись, громко крикнул.
— Вот видишь, опять сбежала. Я же говорил!
— Иди у коня пососи, Конуг, — раздалось злобное шипение.
Арн сначала рот ошарашенно открыл, потом, прищурившись, хмыкнул. Ну значит отойдет скоро, раз такая дерзкая. Сейчас сама с собой побесится, потом не выдержит и придет разбираться…
Только ему что делать? Бросил тоскливый взгляд на огромную кровать. Вот тебе и первая брачная ночь.
И куда теперь идти? В покои Ари? Там его служанки могут застать. Уже утром весь замок будет знать, что молодого князя новоиспеченная жена выставила из собственной спальни.
Внизу пир, в коридорах полно гостей и слуг. К кому-нибудь из братьев или к Вольготу? Они его засмеют, а Арн был не в том настроении, чтобы мириться с ролью мишени для их бесконечных подтруниваний. Вот и в собственном доме деться некуда. Разве что… Конуг в последний раз, тяжко вздохнув, взглянул на кровать, скользнул глазами по запертой двери в ванную, забрал обручальное кольцо с тумбочки, чтобы Ариадна в порыве гнева не вышвырнула его куда-нибудь, и поплелся к Ирме. Единственному человеку, который и приютит и лишних вопросов не задаст.
Быстро пройдя по на счастье пустому коридору, требовательно постучал в дверь своей первой наложницы. Женщина открыла не сразу, с изумлением уставившись на Конуга, запахивая домашний халат поверх ночной сорочки.
— Арн? Что случилось? — она рассеянно моргала, оглядывая его.
Молодой человек молча зашел, заставив ее чуть посторониться, и закрыл за собой дверь.
— Ирма, такое дело, — он нахмурился, было неудобно говорить об этом, но она хоть зубоскалить не станет, как и кому-то рассказывать, — Можно я у тебя переночую?
— Но… — женщина развела руками, ничего не понимая, — Что случилось, Арни?
— Я могу на полу у камина, — он слабо улыбнулся, не желая объясняться.
Она помолчала, вглядываясь в тревожные голубые глаза.
— Да, придется на полу. Сейчас я Эльзу и Курта уложу только, хорошо? Остальные-то давно спят, а эти…Перевозбудились наверно, свадьба…Эльза так вообще распереживалась. Как же, ее любимый не на ней женится.
Ирма тепло улыбнулась ему. Потом не сдержавшись, посмотрела сочувственно, но тут же отвернулась, чтобы не смущать молодого князя еще больше. Мужчины такие гордецы. И когда он успел со своей княжной поругаться. Ведь такие счастливые были на свадьбе, сияли прямо. Глупые, не умеют еще ценить, а жизнь такая…Не знаешь, что будет завтра. Она тоже не умела. Сколько дней упустила со своим Ларсом, а потом его убили, и уже не вернуть ничего.
— Подожди тут, дочитаю детям, — вслух сказала, похлопав его по плечу.
— Давай я дочитаю, а ты постели пока.
Арн не дождался согласия и прошел в детскую. Оттуда сразу же донесся счастливый визг Эльзы, ее четырехлетней дочки, и показное суровое бурчание Конуга, говорящего малышке, чтобы не шумела и не будила остальных. Бедняжка не помнила отца, для нее Арн был главным мужчиной, ее принцем.
Ирма перетащила одеяла, посильнее разожгла камин, кинула шкуры и подушки. Интересно, нежданный гость у нее только на сегодня, или это затянется? Все приготовив, заглянула в спальню. Курт уже сладко сопел, Эльза же похоже и не собиралась, положив маленькую черноволосую головку на широкую грудь князя, счастливо сверкая серыми глазками.
— Арн, иди спать, я уложу, — тихо сказала.
Эльза возмущенно нахмурилась, но сразу прижухла, поймав строгий взгляд матери, и нырнула под одеяло. Потом уже, ночью, когда все улеглись, она аккуратно выбралась из своей кроватки и прошлепала босыми пятками к Конугу, задумчиво
— Ахн, можно я с тобой? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — запричитала и юркнула к нему.
— Мама ругаться будет, — Конуг попытался сказать грозно, но у него не очень — то получилось. Девочка клубочком свернулась на мужском плече и тут же засопела. Леденцами пахнет, подумал Арн, и молоком парным, такая еще… воробышек. Провел по мягким будто пух волосам.
Какая ирония, все-таки в его руках сегодня засыпает черноволосая принцесса.
22. Новая жизнь
— Княжна…княжна… — Ари почувствовала, как кто-то мягко, но настойчиво теребит ее за плечо. С трудом разлепила тяжелые веки и встретилась с ореховыми глазами незнакомой ей молодой служанки. Та моментально отстранилась и заискивающе улыбнулась, кланяясь.
— Уже почти полдень княжна. Пора… — девушка кинула на нее смущенный и одновременно озорной взгляд, — Гости ждут, чтобы проститься. Утром Вас конечно не стали беспокоить…
Послышалось сдавленное хихиканье откуда-то сбоку. Ари резко села на кровати, потерла заспанные глаза и, спросонья не совсем понимая, что происходит, взглянула на еще двух улыбающихся служанок, стоящих около туалетного столика.
— Почему не стали? — перевела быстрый взгляд на старинные настенные часы, украшенные резными фигурками ворона. И правда поздно. Скоро двенадцать.
— Ну как же, — улыбнулась рыжая девица, стоявшая в отдалении, понизив голос до грудного шепота, — Молодой князь так горяч, все знают…
— Лизи, — шикнула на нее подружка и ткнула локтем в бок, кинув извиняющийся взгляд на остолбеневшую хозяйку.
— Что? — Лизи явно была не из понятливых.
— Не слушайте эту дурочку, моя леди. Лизи из Кутов, у них у всех язык как помело, даже на гербе сорока, — девушка, пихнувшая рыжую, сделала шаг вперед, — Я Альма из рода Тайлеров, рада служить вам.
Ари сдержанно кивнула и опять перевела пристальный взгляд на Лизи Кут, глубоко задетая ее словами. Все они знают темперамент ее новоиспеченного мужа? Как это черт возьми понимать? Хотя у нее был только один очевидный ответ. Ари прикрыла глаза, морщась, чувствуя почти физическую боль от всего, что навалилось на хрупкие плечи за последние сутки. И двадцати часов не прошло, как из Родэн девушка превратилась в Конуг, а она уже проклинать была готова тот день, когда по дурости впустила северянина в свою комнату. Ариадна знала, чувствовала, что все будет именно так, но не настолько же быстро. Сразу.
— Все знают, говоришь? — вкрадчиво спросила, прожигая рыженькую служанку черными глазами, — Ты вообще про всех, или только себя имела ввиду?
Глаза Лизи широко распахнулись в испуге. Она вся побелела как полотно, наконец осознав, что из-за своей болтливости может впасть в немилость к новой хозяйке. Девушка подскочила к постели и упала на колени, судорожно вцепившись пальцами в простыни:
— Что вы, госпожа, нет! Ни Альма, ни я, а Кира так вообще замужем, — кивнула на девушку, будившую Ари, — Вы не так поняли! Просто Конуги… Ну они ведь все такие. А покойный князь, да пировать ему с воронами, сыновей то гонял всегда за служанок, говаривал: «Нечего в замке следить, разведете мне тут курятник, олухи!». Да хлестал, если поймает, нещадно. Так они и не рвались. По разу лет в пятнадцать каждый попался и хватило.