Ловушка для Барона
Шрифт:
– Значит, я законченный идиот.
– Рад, что признаете это, – проворчал Бристоу. – Что еще можете рассказать?
– Не так много. Безусловно, что-то подозрительное происходит вокруг коллекции "Карла"... Между прочим, приятель Алисии... Вы слышали о нем?
– А вы? – рявкнул Бристоу.
– Он сейчас у меня дома. Крепко спит на моей постели. Думаю, совершите ошибку, если захотите его разбудить. Понимаю, вам требуются сведения о коллекции "Карла" и обо всем этом темном деле, но советую пока ив допрашивать Найджела Кортни, а также закрыть глаза на мой судебно наказуемый
– Да.
Бристоу сказал после паузы:
– Вижу, вы уже погрязли достаточно глубоко. Что еще?
– Так, всего понемногу. Если повезет, узнаю больше, когда покрепче подружусь с Тельмой Кортни. Она проявляет все признаки того, что ищет моей дружбы. А что вы можете сказать о некоем Джеральде Эллингеме?
– Ничего, – буркнул Бристоу. Но он говорил неправду, это было ясно по его тону – так решил Мэннеринг. – Вы же не сообщаете мне всех подробностей, – продолжал инспектор. – Хотя уже сидите на ящике с динамитом... У вас никаких сомнений, что приятель Алисии Хилл и есть Найджел Кортни?
– Никаких.
– Дьявольщина! – Инспектор снова взял трубку телефона и совсем другим гоном попросил соединить его с комиссаром. – Это" Бристоу, сэр, – сказал он. – Вы не могли бы уделить мне минут пять?.. Прямо сейчас, если можно все из-за этого чертова Мэннеринга!..
Мэннеринг сделал бесстрастное лицо.
– Да, уже иду, – закончил разговор Бристоу, Он поднялся и взглянул на собеседника: – Если сдвинетесь хоть на дюйм со стула в мое отсутствие, я предъявлю вам обвинение и отдам под суд! – Он подмигнул – или Мэннерингу показалось? – и вышел, хлопнув дверью.
Мэннеринг ждал десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Он выкурил две сигареты, пока наконец услышал, как снова хлопнула дверь. Бристоу вошел, уселся на свое место и некоторое время сидел, не произнося ни слова. Потом закурил, потом швырнул через стол в направлении Мэннеринга какой-то пакет желтого цвета.
– Если опять наломаете дров, – сказал Бристоу, – пеняйте на себя.
– Хорошо. Спасибо, Билл, – ответил Мэннеринг. И он был совершенно искренен в эту минуту.
– Мне никогда не удавалось, – заметил Бристоу, – заставить вас выложить передо мной всю правду в нужный момент. Не валяйте больше дурака, иначе попадете в настоящую беду... Что-нибудь новое о коллекции "Карла"?
– Я уже вам сказал: пока нет.
– Продолжайте заниматься этим!
– Хорошо, Билл, – смиренно сказал Мэннеринг. – Но вы тоже можете мне помочь. Предполагается, что Ричард Кортни плывет сейчас на лайнере "Королева Елизавета" из Нью-Йорка. Проверьте, пожалуйста, так ли это.
– Ладно, – сказал Бристоу и сделал отметку в блокноте на столе, – Еще что-нибудь?
– Так, ерунда. Дайте мне знать, если найдете Алисию. И не спускайте глаз с молодого Кортни. Вполне вероятно, эти люди будут шантажировать его. Это им уже удается, но они захотят втянуть его как можно глубже. И, пожалуйста, Билл, не теряйте...
– Кого, черт возьми?
– Ваше терпение. Оно сейчас необходимо, как никогда. Мы все в открытом море.
– По-моему, некоторые уже начали тонуть в нем, – проворчал Бристоу.
Но когда Мэннеринг вышел, на лице инспектора появилась улыбка. А единственным,
Молодая женщина с резкими чертами лица и темными волосами по-прежнему сидела за рулем своего "остина" (или "морриса"), когда Мэннеринг вышел на уличу, завел и тронул машину с места, и женщина поехала за ним, соблюдая необходимую дистанцию. Сейчас на улице было совсем немного машин. Он поехал через Уайтхолл, потом на Пел-Мел и оттуда по Риджент– и Оксфорд-стрит выехал на Ленгтон-сквер. Номер дома Тельмы Кортни – двадцать семь. Мэннеринг притормозил возле подъезда, вышел из кабины, направился к небольшой темной машине, остановившейся ярдах в двадцати позади него. Молодая женщина курила там сигарету. Было почти темно, неяркий свет фонарей падал на массивные старинные дома серого цвета, на деревья в сквере посреди площади, на кусты, которые тихо шелестели под свежим вечерним ветром. Уже проглянули звезды, небо было спокойным. Несколько машин были припаркованы поблизости, несколько прохожих виднелось невдалеке.
Мэннеринг подошел к машине.
– Добрый вечер, – сказал он. – Узнаете меня?
– Да, – сказала девушка. – Я вас знаю.
– А кто вы?
– Это имеет значение?
– Умираю от любопытства.
Она улыбнулась.
– Если действительно хотите знать, не стану это скрывать от вас.
Мэннеринг внимательно поглядел на нее, пожал плечами и отошел. Он направился к дверям с номером двадцать семь, но думал в эту минуту больше об этой девушке с энергичным лицом, чем о Тельме Кортни.
У самых дверей он оглянулся. Девушка включила свет в кабине, что говорило, видимо, о ее намерении дождаться его.
Дом, где жила миссис Кортни, состоял из четырех квартир. Нужная ему была на втором этаже. Он позвонил, и служанка сразу же открыла ему.
– Добрый вечер, сэр.
– Миссис Кортни дома? Мое имя...
– Она ожидает вас, сэр.
Тельма Кортни встретила его в просторной красиво обставленной комнате. Портьеры были задернуты, освещалась она продолговатыми светильниками, расположенными по стенам над картинами. Это были исключительно портреты, причем очень хорошие. Когда она поднялась с кресла навстречу ему, Мэннеринга несколько удивил ее наряд: на ней было темное, длинное, до самого пола платье, такие надевают для званого обеда. Поверх платья – тонкий жакет. Темный цвет оттенял безупречной формы шею и изящную выпуклость груди, волнистые волосы были коротко, по моде, острижены; в серьгах и в кулоне мерцали топазы.
На столе возле ее крема стояли напитки.
Она улыбнулась, и эта улыбка должна была означать приветствие, больше ничего; потом протянула руку – не для пожатия, просто чтобы слетка притронуться к его руке, и затем провела его к креслу, стоявшему рядом со своим.
– Я боялась, что вы не придете, – сказала она.
– Боялись? – переспросил он.
– Да. Я очень хотела переговорить с вами.
– Разве остались еще какие-то вопросы?
– По-моему, да... Наливайте себе, пожалуйста.