ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО
Шрифт:
Примерно часа через полтора Широши остановился.
Пора нам немного подкрепиться, — объявил он и вынул из кармана куртки приличных размеров серебряную фляжку с гербом и два маленьких, граммов на двадцать пять, серебряных стаканчика. Наполнив один, протянул Савелию: — Выпейте.
На вид жидкость была неаппетитная — какого-то грязно–коричневого цвета и напоминала цвет воды в реке, по которой они только что плыли.
Что это? — принюхиваясь, поинтересовался Савелий: запах был незнакомый, но приятный.
Эликсир жизни, — на полном серьезе ответил Широши. — Мое собственное изобретение.
«Ну, вот опять его понесло», — с тоской подумал Бешеный.
Он никак не мог взять в толк, как в этом человеке уживались блистательный ум, безусловно выдающиеся способности, жестокая деловая хватка и такое безудержное, чисто подростковое бахвальство.
В силу особых обстоятельств вам сегодня причитается две порции, — важно сообщил Широши.
Бешеный залпом проглотил оба «наперстка». Напиток на вкус оказался терпким и освежающим.
Последовав примеру Савелия, Широши убрал фляжку и стаканчики и произнес:
А теперь в путь! Надо добраться до места, пока не стемнеет, иначе придется ночевать в сельве, что, честно говоря, меня не прельщает.
Напиток подействовал мгновенно: Савелий ощутил такой прилив сил и энергии, что ноги как будто сами понесли его вперед. Прибавилась и острота зрения. В тропическом полумраке глаза стали различать каких-то непонятных насекомых: летающих, бегающих и ползающих. В густой траве несколько раз мелькнули головы змей, безучастно наблюдавших за незваными пришельцами.
Во время привала Савелий забыл взглянуть на часы и потому не мог точно сказать, сколько времени прошло к тому моменту, когда они вышли на небольшую круглую поляну, на которой стояли две одинаковых хижины. Домами эти строения при всем желании назвать было нельзя. У них не было окон, а были только сквозные вход и выход, оставленные в середине противоположных стен. Стены хижин были из белой, местами потрескавшейся глины, а крышей служили умело уложенные впритык пучки хвороста.
У ближайшей из хижин стояли несколько человек. У троих Савелий заметил на плечах старинные ружья. На головах у всех были сомбреро, с полей которых свисали какие-то ленточки, назначение которых так и осталось Савелию непонятным.
Лица людей прикрывали странные маски, напомнившие Бешеному перевернутый острым концом вниз капюшон, который заканчивался на подбородке и закрывал все лицо, оставляя только прорезь для глаз. Все маски были черного цвета.
Широши уверенно направился к одному из них, стоящему чуть впереди остальных, и они, как старые друзья, крепко обнялись.
Познакомьтесь, Савелий Кузьмич, это наш хозяин, субкоманданте М. Он предпочитает, когда его называют Суб.
Рад приветствовать вас на нашей свободной земле, амиго Говорков, — произнес загадочный Суб на хорошем английском, крепко пожимая руку Савелию. — Если бы обстоятельства сложились более благоприятно, судьба вряд ли когда-нибудь забросила бы вас сюда, и я тем более счастлив, что такой знаменитый боец из России, как вы, оказали нам, скромным
«Что-то он больно красноречив для настоящего революционера, — подумал Бешеный, — еще один балабол. Широши и он — два сапога пара».
Вы, наверное, устали с дороги и проголодались, амигос. — Суб намеренно употребил слово «амигос» — друзья, а не «сеньоры». И жестом пригласил последовать за собой.
Между хижинами горел костер, над которым на двух крупных камнях была пристроена решетка. На ней дожаривались большие куски мяса.
Трапеза наша по–крестьянски скромна, — тоном радушного хозяина продолжал Суб. — Асадо, так называется мясное блюдо, дополняемое пирогами из муки кукурузы под названием «тамалес». Ни чая, ни кофе у нас тут, к сожалению, нет. Так что придется вам попробовать пасоль, напиток на непривычный вкус немного странный. В воде в определенных пропорциях смешивают какао, сахар и кукурузную муку.
Мясо было превосходным, напиток Бешеному откровенно не понравился, а что касается пирогов из кукурузы, то они были вполне съедобны, но никак не могли заменить Савелию ломоть свежего ржаного хлеба.
Во время еды царило молчание.
«Наверное, так принято», — подумал Савелий, а потом вспомнил, что где-то читал, что и в русских деревнях болтать за столом не позволялось, а нарушитель тут же получал от главы семьи деревянной ложкой по лбу.
Когда все поели, хозяин обратился к Савелию:
Амиго Говорков, я знаю, что поступаю невежливо, но прошу у вас позволения обсудить наши некоторые дела с нашим амиго по–испански, которого вы не знаете.
Такая изысканная вежливость среди дикого тропического леса по меньшей мере удивила Савелия, и он, естественно, согласился.
Принимайте этот стиль как должное, амиго Савелий, — чуть насмешливо по–английски сказал Широши. — Наш хозяин ведет свой род от кастильских аристократов. Кстати, по материнской линии он троюродный брат вашего верного поклонника Гиза.
«Да уж, с вами, Феликс Андреевич, точно не соскучишься», — только и подумал Савелий.
Неучастие в разговоре позволило ему украдкой понаблюдать за их хозяином — ведь кроме того, что он был родственником Гиза, он был первым революционером, которого Савелий видел в жизни.
Голос у Суба был певучий, манеры мягкие, но более всего Савелия привлекли его темные живые глаза. В них светилась доброта — тут Бешеного обмануть было невозможно.
Судя по всему, покончив обсуждать какие-то неотложные дела с Широши, хозяин перешел на английский и обратился к Савелию. Он говорил напевно и медленно, тщательно подбирая слова:
— Амиго Савелий предотвратил страшную беду в России, а вот в Америке такого человека не нашлось, и сегодня, 11 сентября 2001 года, два самолета врезались в обе башни Всемирного торгового центра, которые рухнули и погребли под своими обломками множество невинных людей. — Он тяжело и грустно вздохнул, что-то прошептав про себя.
Савелий не мог поверить своим ушам.
Когда это случилось?!
Сегодня утром, когда вы летели из Канкуна в сельву, — ответил Суб.
Мы опоздали всего на один день. — Широши как-то сразу обмяк и постарел. На осунувшемся лице резко проступили морщины.