Ловушка для Черного Рейдера
Шрифт:
— Света, — негромко воскликнул Турецкий, поднимая с земли и освобождая с шеи фотографа аппарат, — я кончил. А ты? — И нагло захохотал.
Она сперва замолчала, а потом, ловко вскочив на ноги, со смехом кинулась к нему, обхватила шею руками и влепила в губы страстный поцелуй.
— Ну, и как я?! Чуть-чуть не успела! — заявила, хохоча. — Говори, он-то успел?
— Ты о чем? — Турецкий нахально уставился на нее.
— Саша, — продолжая напряженно улыбаться, процедила девушка, — не зли меня, хуже будет! Ты не представляешь, чем
— А чего тут представлять? Женской честью и мужской совестью, и ничем больше. Но принципами мы с тобой, кажется, не торгуем… пока, ведь так договорились?
— Вроде того… А с этим — что?
— Сейчас посмотрим…
Турецкий выпотрошил карманы «камуфляжки» парня… Газетчик, все-таки. Папарацци, сукин сын. Удостоверение фотокора «Городских новостей»… Неболецкий Константин Евгеньевич… Надо же! И фамилия-то графская, что ли? Или из польских панов?.. Была в другом кармане еще небольшая пачка перетянутых аптечной резинкой пятидесятирублевых купюр. Гонорар, наверное, за шпионаж? Какие-то гайки, винтики… проволочка, скрученная в кольцо… Ключи какие-то… Билет на яхту… И вот, за пазухой, и запасной объектив в пластмассовой коробке. Внутри коробки, кроме «длиннофокусного» объектива, ничего. Словом, пока — пустой номер.
Александр открыл фотоаппарат и вытащил из него карту памяти. Сунул ее в карман.
— Теперь он нам и не нужен. А эту штучку посмотрим… У тебя есть компьютер?
— А как же?
— Пригласишь, а?
— Подумаю, — резонно ответила девушка. — Посмотрю еще, как вести себя будешь…
— Но ведь пока замечаний нет? — включился в игру Александр.
— Кто знает?.. — многозначительно ответила Светлана и спокойно продолжила: — А что с трупом будем делать?
Вопрос был очень своевременным.
— Думаю, он сам захочет остаться на этом свете.
— И скоро вернется?
— Минут через… — Саша с сомнением посмотрел на лежащего парня, потом перевел взгляд на ребро своей ладони, пожал плечами и ответил: — Минут через десять — пятнадцать, наверное.
— Откуда такая точность?
— Учитель был хороший. Я рассказывал как-то, Славка Грязнов, мой генерал…
— «Мой генерал, мой генерал… — тонко пропела Света. — Ты, конечно, устал, мой генерал…». А давай-ка вернемся в каюту?
— Опять испытание духа? — помрачнел Турецкий, тщательно обтирая носовым платком все предметы, которых касался руками.
— Скорее, моего, — веско ответила девушка. — Я собираю пикник. С бутербродами понятно, а куда бутылки?
— Там, возле причала, видел старую бочку, туда и бросим. Пошли, — он взял Светку под руку.
— Не жалко так оставлять? — она кивнула на парня. Тот, понемногу приходя в себя, тихонько двигал ногами.
— Отходит, — кивнул в ответ Александр.
— Куда отходит? Туда, — девушка вскинула голову к небу, — или сюда?
— Молодец, не теряешь разума, — одобрительно заметил Турецкий и вдруг быстро присел и подхватил девушку на руки, а та даже
— Ага! — восторженно вскрикнула она, уже совершенно забыв о «трупе», прижимаясь к Саше и нетерпеливо обнимая его шею…
На яхте, куда они возвратились первыми из пассажиров, прохаживался один капитан.
— Что так скоро? — удивленно поинтересовался он. — Не понравилось?
— Наоборот, очень красиво. Но… дома, говорят, и стены помогают, — с двусмысленной улыбкой ответил Турецкий капитану.
Тот хмыкнул, кивнул, скользящим взглядом с большим пониманием окинул нижнюю половину тела девушки и мимикой показал Турецкому, что восхищен его выбором. Чуть склонил голову и ушел в рубку…
На яхту вернулись все, кроме фотографа. Капитан медлил. Подходя, Турецкий спросил, почему стоят? Тот пожал плечами и ответил, что опаздывает один пассажир. Можно подождать немного, время еще есть.
— На той стороне, на пляже, стоят несколько катеров, может, этот с ними решил? — спросил толстенький мужичок.
— Вряд ли, они наверняка местные, — не согласился капитан. — Сейчас пойдем…
Возле обрыва появилась, наконец, шатающаяся фигура фотографа. Он хотел спуститься по тропинке аккуратно, но оступился и задом съехал по песчаной осыпи. Поднялся, слабо отряхнулся и пошел к причальным мосткам.
— Быстрей давай! — тонким голосом закричал толстенький, опаздывал он, что ли? — Из-за тебя, раздолбая, стоим вон сколько!
Но фотограф с болтающимся на шее фотоаппаратом словно не слышал. Шатаясь, поднялся на борт, так же шатаясь, прошел к лестнице и едва не свалился по ступенькам вниз. Помогли ему спуститься в каюту. На правой стороне его лица зрел здоровенный багровый синяк.
— Надо же! — сказал капитан, провожая его взглядом.
— Небось, с рыбаками поссорился, — высказал предположение все тот же толстенький. — Они не любят, когда их фотографируют. Это ж — рыбалка, святое дело.
— Вряд ли, — капитан покачал головой и почему-то с легкой усмешкой взглянул на Турецкого, индифферентно прислонившегося спиной к поручням.
— Я тоже думаю, что это не случайная, а вполне профессиональная работа, — он открыто улыбнулся капитану.
А тот, подмигнув в ответ, поднял руку, давая сигнал к отходу…
Глава девятая
ПЕРВЫЙ ЗВОНОК — ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
Эта история, или акция, как назвал ее в свое время Турецкий, ни по каким материалам Аллы Стериной, разумеется, не проходила. И вряд ли кто-нибудь, кроме троих человек, знали о ней. Нет, ну, может, еще тот капитан иногда вспоминал забавный случай с улыбкой, привозя на «Остров любви» очередные парочки, а так никому не было интересно.