Ловушка для героев
Шрифт:
— Точнее не бывает.
— Слышь, командир, давай я перехожу. Потому что тут я просто зевнул. Не заметил этой твоей дурацкой туры. Ну три последних хода.
— Э нет, перехаживать не пойдет.
— Ну тогда два хода!
— Я же сказал — нет. Умерла так умерла.
— Ну один! Это же просто зевок. Это же даже себя не уважать, если выигрывать; пользуясь невнимательностью соперника. Это вроде как даже и не победа…
— Нет!
— Жлоб ты, пехота! Мы тут тебя возим, брюхом по дну скребем, можно сказать,
— Не надрывайся. Не разжалобишь.
— Ну тогда еще одну партейку! На реванш! Чтобы отыграться!
— Да у нас времени уже не осталось.
— Как не осталось? Еще целый час! Мы не то что одну — три партии сыграть успеем. Если трепаться по пустякам не будем… Лады?
— Ладно. Черт с тобой!
— Вот это совсем другой разговор. Тогда ты пока расставляй, а я схожу перекурю. /
— Ты же говорил, на лодке курить нельзя.
— Можно. Нельзя. Всухую проигрывать тоже нельзя. Тем более на своем поле… Я быстро. Ты еще коней поставить не успеешь…
Капитан подлодки вышел из каюты. Покурить. И успокоить нервы. И тут же из коридора, еще дверь не закрылась, донеслось:
— Стоять! Матрос Синица! Когда вы в последний раз подшивали подворотничок, товарищ матрос?
— Сегодня утром…
— Утром?!
— Так точно, товарищ капитан…
— Отчего же он такой грязный?
— Он не грязный. Это просто здесь тусклое освещение…
— Что вы мне парите мозги! Матрос Синица. Или я без глаз? Или я, по вашему мнению, не умею отличать половую тряпку от стерильного бинта? Даже в темноте… Или после того, как вы подшились, вашим воротничком подтирали… полы в машинном отделении?
— Никак нет, товарищ капитан…
— И почему у вас стрижка, как у битника? Вот здесь. И вот здесь. Вам что, устав не писан? Или вы не знаете, как должен выглядеть примерный воин Советской Армии?
— Никак нет, товарищ капитан. Знаю!
— А раз знаете, кругом марш, и чтобы через двадцать минут ваш подворотничок и ваша голова выглядели одинаково! Чтобы блестели. Как бильярдный шар.
— Но, товарищ капитан, мне скоро…
— Под ноль! Ясно?!
— Но товарищ капитан…
— Под два ноля! Через двадцать минут! Ясно?!
— Так точно! Товарищ капитан! Разрешите идти!
— Идите. К…
И по гулким трапам лодки затопали удаляющиеся шаги. Капитан вернулся в каюту.
— Ну что, покурил?
— Покурил.
— Успокоил нервы?
— Успокоил.
— Начинаем?
— Начинаем.
— Тогда е-2 — е-4…
— …Шах. И мат!
— Как мат?
— Так мат.
— Опять?
— Опять.
— Ну ты, командир, гад! Пешками рубишь — что косой машешь… Давай еще одну. Последнюю. Которая ва-банк!
— Не получится ва-банк. У меня контрольное время.
— Да ладно ты. Подумаешь, время. Задержишься маленько…
— Как задержусь? У меня же приказ!
— У всех приказ.
— Да меня за это «завтра-послезавтра»…
— Да брось ты себя пугать. Никто тебе ничего не сделает. В случае чего на меня все свалишь. А я отбрешусь. Мол, по причине поломки топливного насоса и затянувшегося ремонта. Ни одна сволочь носа не подточит. А? Майор?
— Нет, не могу. Извини…
— Не можешь?
— Нет!
— Жаль, жаль. Ну да ничего не попишешь. Тогда на обратном пути сквитаемся. Ух, командир, на обратном пути пощады не жди! А может, все-таки передумаешь? А то мои дуболомы только в подкидного дурачка…
— Сказал — нет! Значит, нет!
— Ну и хрен с тобой… Внимание в отсеках. Лодке приготовиться к всплытию!
В рабочем режиме заработали двигатели. Вздрогнул, качнулся корпус ожившей после многочасовой дремоты субмарины, распугав в стороны случайную рыбью живность. Раскрутились винты, проталкивая сигарообразную железную громадину сквозь толщу черных придонных вод…
— Всплываем на перископную глубину!
— Есть на перископную!
Многотонная штанга перископа, легко скользя по смазке, выскочила из корпуса и ушла к поверхности моря. Капитан приблизил глаза к окуляру.
— Подходы темны. Как подростковая биография монашки. Ветер узлов пять в секунду. Волна балла четыре. Не бассейн, конечно, но терпимо… Слышь, командир, хочешь посмотреть, где тебе придется бултыхаться?
Капитан подлодки отодвинулся в сторону. Командир разведгруппы припал к резиновым наглазникам. Берега видно не было. Он только угадывался. Более густой, чем окружающая темень, чернотой.
— Вот эта черная дырка и есть материк, — сказал капитан.
— А поближе подойти нельзя? — спросил командир, прикидывая расстояние, которое ему предстояло преодолеть.
— Поближе можно. Но тогда уйти будет нельзя. Если только пешком по берегу. Я же не плоскодонка, чтобы в аквариумах плавать. Так что придется самим. Самим.
— Самим так самим…
У скоб выходного люка стояли разведчики. В полном боевом облачении. В темных маскхалатах, с частыми разводами серой краски на лицах. Сквозь которые просвечивали неестественно бледные лица.
— А может, все-таки задержитесь? На сутки? — еще раз предложил капитан.
— Да иди ты!
— Ну тогда ни пуха…
— К черту… Вернее, к этому, к Нептуну!
— Спускайтесь с подветренного борта. Чтобы корпус прикрыл вас от волны. И помните, что у вас на все про все пять минут. На шестой — не взыщите, мы нырнем!
— А если мы не успеем за пять минут?
— Тогда десять, — легко уступил капитан. Наверное, он был способен уступить и час, этот разбитной капитан. Но часа разведчикам было много.