Ловушка для графа
Шрифт:
Леди Лидия Карел ей, стройная девушка восемнадцати лет с длинными черными локонами, блестевшими, как отшлифованный обсидиан, стояла возле окна и не отрывала взгляд от реки. Она подпрыгнула от неожиданности, когда Ротвелл окликнул ее, и, шурша оборками и нижними юбками, повернулась к брату лицом. Темные глаза расширились от изумления.
– Нед, помилуй Бог, как ты меня напугал! Я была уверена, что ты выйдешь из маминой гостиной.
– И, как видишь, ошиблась, дорогая моя.
– Все равно, очень
– Неужели? А я с плохими новостями. Ты не должна пользоваться моей лодкой, когда только взбредет в голову. Фактически, я запрещаю тебе ее брать без разрешения.
Лидия жестом отмахнулась от его слов.
– О, я знала, я предчувствовала, что повидаться с Джеймсом сегодня мне не удастся. Когда Оливер сказал, что поедет забирать тебя из Парламента, я сразу поняла: съездить к брату не успею. Это единственное, что я собиралась сделать, даю слово.
– Повидать Джеймса? А не его печального товарища?
Лидия равнодушно пожала плечами.
– Конечно, если бы лорд Томас оказался дома… – она замолчала, увидев пронзительный взгляд Эдварда, и торопливо добавила: – Не знаю, почему ты должен быть таким жестоким. Ты же знаешь, бедняжка без памяти в меня влюблен, и он такой чувствительный! Даже пытался свести счеты с жизнью, когда я забыла приколоть к платью присланный им букетик фиалок.
– Я слышал об этом, – сухо сказал Ротвелл. – Жаль, дорогая, что вместо веревки он взял одну из твоих лент. Должно быть, прекрасно знал, что лента не выдержит его веса.
– Нет, не знал! – возмущенно воскликнула Лидия. – Он был без сознания, когда его обнаружил Джеймс. Бедняжке повезло, что Джеймс оказался рядом — брат знает, как поступать в таких случаях.
– Конечно, ему повезло, что не я его обнаружил.
– Само собой, – ядовито согласилась Лидия. – Ты ведь понятия не имеешь, как нужно оказывать первую помощь. А Джеймс учился у своего друга доктора Брокелби. Если бы наш Джеймс не был благородного происхождения, то наверняка стал бы врачом.
– Однако происхождение не помешало ему стать художником, – возразил Ротвелл.
– Придворным художником, – уточнила Лидия. – Даже мама не считает это зазорным, ведь когда-нибудь он сможет заработать кучу денег.
Ротвелл был взбешен этим заявлением, но решил не давать волю чувствам. Нет никакого толку говорить Лидии, что они с матерью имеют об этом неверное представление.
– А пока гордость позволяет Джеймсу обращаться ко мне всякий раз, когда у него кончаются деньги. Лидия, не он ли послал сегодня за тобой?
– Нет, Если честно… – она заколебалась, и к своему немалому удивлению Эдвард заметил в ее глазах озорной блеск. – Нед, ты помнишь, когда Джеймс был здесь последний раз – перед тем, как вы поссорились и он, не прощаясь, выскочил из Дома, – мама тогда еще показывала нам семейную книгу?
Ротвелл поморщился. Его мачеха обожала сообщать всем друзьям и гостям, что и она, и ее покойный супруг – потомки
– Сущая нелепица, – Ротвелл сделал вид, что припоминает с трудом.
– Ты недоволен, что твой портрет намного хуже, чем портрет Джеймса, – Лидия усмехнулась.
– Мой портрет едва различим, – напомнил Эдвард, не желая говорить, что портрета его матери нет вообще. – Видимо, обо мне вспомнили в последний момент.
– Возможно, – согласилась Лидия. – Но вряд ли мама забыла бы о тебе, ведь именно ты унаследовал титул графа.
– Конечно. И именно я заплатил за эту книгу.
– Неужели? Ах да, должно быть, так. Но мама так увлеклась генеалогией, что стала постоянно приставать к Джеймсу. Взгляни, – Лидия жестом указала на стену позади них.
Среди множества картин в глаза бросались два совершенно новых портрета. Первый изображал чувственную женщину; прислонясь к дереву, она призывно улыбалась змею, свисающему с ветки и держащему в своей пасти яблоко. Под портретом стояла подпись: «Ева де Карслей». Рядом красовался портрет стройного, довольно глупого на вид мужчины, чьи интимные части тела были спрятаны за кустом. Мужчина с изумлением всматривался в грозовую тучу, в которой среди молний вырисовывалось чье-то суровое лицо. «Адам де Карслей» гласила подпись.
Несколько напряженных мгновений Ротвелл не мигая смотрел на портреты, а затем разразился таким хохотом, что даже выступили слезы и заболели бока.
Лидия наблюдала за ним с кривой улыбкой, даже не пытаясь говорить, пока он не закончит смеяться.
– Конечно, Нед, это ужасно смешно, – сказала она, когда брат, наконец, успокоился. – Но что нам с этим делать? Об этом я и намеревалась поговорить с Джеймсом. Ведь не можем же мы их здесь оставить. Мама надеялась, что он заглянет в твое отсутствие и принесет отбеливающее средство для лица. Ее хватит удар, если кто-нибудь из гостей увидит эти картины. Она же пригласила леди Таукшенд и графиню Портланд!
Подавив последний смешок, Ротвелл пообещал позаботиться о картинах.
– Отлично. Но, Нед… – Лидия посмотрела ему в глаза. Ты ведь оставишь их невредимыми? Они так красивы…
Эдвард ущипнул ее за щечку.
– Конечно, кокетка. Я считаю их просто замечательными. Разве тебе не пора одеваться?
– На это, сэр, мне не требуется два часа. Но все же я сейчас покину тебя, нужно написать письма, – она улыбнулась и направилась в гостиную матери.
– Лидия, – окликнул Ротвелл. – Никаких писем лорду Томасу Девериллу!