Ловушка для Максимуса Клайда книга 2

Головнин Вячеслав Владимирович

Я почувствовал, что кровь прилила к моему лицу. "Это что, я краснею что ли?"

Тома у меня за спиной захихикала.

– Так, - скомандовал я. – Шуточки отставили в сторону. Приступаем к работе. Кристиина, если ты не хочешь, чтобы я что-нибудь у тебя напортачил, прекращай меня смущать и одевайся. Садись в кресло, расслабься и закрой глаза. Ты ничего не почувствуешь и для тебя пройдёт минут 10-15. Можешь подремать.

***

Операция прошла успешно. Кристиина крутилась около зеркала, а я, как всегда в таких случаях, очень захотел кушать.

– Кристиина, где у тебя кухня? – спросил

я, - что-то я проголодался.

– Боюсь, что у меня с едой не густо, - ответила она и повела нас с Тамарой на кухню к холодильнику, который порадовал нас маленьким кусочком сыра, сиротливо маячившим нам с пустой полки.

Я подошёл к столу и стал доставать продукты из стазис-кармана. Глядя на то, как я из воздуха достаю тарелки со снедью, Кристиина в очередной раз впала в ступор. Во время моего перекуса, (девушки от еды отказались, сказав, что они ещё не успели проголодаться) она неожиданно сказала:

– Максим, у меня есть к тебе деловое предложение.

– Слушаю тебя.

– Я предлагаю открыть нам с тобой на паях салон красоты.

– Боюсь, Кристиина, что у тебя сложилось превратное мнение о моей способности делать девушек красивыми. Дело в том, что те изменения во внешности, которые я делаю, есть результат большой и невидимой простому глазу работы. Если ты думаешь, что я просто и по-быстрому срубил 3 миллиона рублей с женщины, сделав её красавицей и здоровой, то ты глубоко заблуждаешься. Даже для меня, мага 6-й категории, старшего магистра это тяжёлый труд. Для удобства пациента я работаю под ускорением. Для меня время замедляется в десятки раз. Ты сидишь в кресле 15 минут, а для меня проходит 2-3 часа тяжёлого труда. Труд не менее тяжёлый, чем у пластического хирурга, поверь мне. Поэтому, делаю я это только по необходимости и с большой неохотой. Гомеостат приготовить, тоже тот ещё геморрой, все маги, которые могут его делать делают только для своих неодарённых родственников или за большие деньги. Очень большие деньги. И последнее, на вашей планете это могу делать только я. Пока. Пройдёт несколько десятилетий, прежде, чем из ваших магов вырастет целитель такого же уровня, как я. Они и на моей родине все наперечёт.

– Так ты, значит, все-таки инопланетянин. А у нас с тобой мог бы быть ребёнок или мы генетически несовместимы?

– Тело у меня местное, Кристиина. Как-нибудь я расскажу тебе свою историю, а сейчас нам с Тамарой пора идти.

Поняв, что я наболтал Кристиине много лишнего, да и увидела она своими глазами немало, я заложил ей в голову ментальный запрет на распространение этой информации.

– А давай, Максим, такие операции, что ты сделал мне и Зинаиде, ты будешь делать очень редко. Ну, например, только раз в месяц и действительно за большие деньги. Например, установка и изготовление гомеостата будет стоить 10 миллионов долларов. А красоту тоже можно наводить по-разному. Иной достаточно убрать бородавку с лица, другой – чуток поправить носик. Такие операции, наверное, будут не столь обременительными, не так ли?

Я кивнул. Что тут скажешь, она права.

– А сложные операции будут стоить больших денег, и они будут редки. Кстати, можно будет открыть свою клинику пластической хирургии и многие вещи можно будет исправлять хирургическим путём, оставляя тебе только окончательную доводку и заживление послеоперационных шрамов.

– Нет, с больницами я связываться не хочу, сказал я.
– Это будет отнимать

слишком много времени. А насчёт салонов красоты нужно подумать.

Глава 41. Красноярские мошенники

Договорившись с Сааринен, что встречаемся завтра у неё в агентстве, мы с Тамарой прямо из её квартиры перешли в наш поезд, который уже подходил к Красноярску. По местному времени, через 10 минут наступит полночь. Однако, в Красноярске, по-видимому, выходило много пассажиров, поскольку ночного спокойствия в вагоне не наблюдалось. Наоборот, хлопали двери купе, постоянно кто-то проходил по коридору, в оба туалета стояли небольшие очереди.

Нас встретила Людмила.

– Как вовремя ты появился, Максим, я уж хотела тебя по галосвязи вызывать.

Я насторожился:

– Что случилось, Люся, говори, не тяни кота за хвост.

– В соседнем вагоне в пятом купе женщина рожает и роды у неё тяжёлые. Помочь никто не может. Скорую вызвали, но до Красноярска ещё полчаса ехать.

– Веди, - сказал я. – Тома, ты идёшь с нами, закрывай купе на ключ.

– У тебя случайно нет белого врачебного халата?
– спросила меня Люся.

– Где-то был, - ответил я, - сейчас поищу.

Халат действительно нашёлся, я прихватил его случайно с собой в Екатеринбургском хосписе.

Кроме халата у меня нашёлся и ящик для инструментов, внешне напоминающий чемоданчик санитара скорой помощи, не хватало только красного креста в белом круге, и чёрный цвет не соответствовал моему образу врача. Небольшая иллюзия решила эту проблему. Ящик стал жёлтого цвета и по его бокам стали видны красные кресты.

Перейдя в соседний вагон, сразу увидели посередине коридора небольшую группу людей. Подошли, поздоровались. Дверь в купе номер пять охранял здоровый парень, ростом под 190 см, выше меня, но не выше Тамары.

– Мы привели акушера, - сказала Тамара парню, проталкивая меня вперёд, - пропускай.

– А вы точно акушер? – спросил парень.

– Извините, диплом с собой не прихватил, - ответил я ему.
– А ваша жена в чём больше нуждается – в акушере или в его дипломе?

– Она мне не жена, - растерялся парень.

– Так в чем дело, гражданин, - неожиданно громко завопила Людмила, - почему вы не пускаете акушера к роженице? Если она сейчас умрёт, вас же засудят. В тюрьму захотели?

Парень шарахнулся в сторону, и мы втроём прошли в купе и захлопнули за собой дверь. Роженица лежала справа от входа на нижней полке и стонала.

– Мама, ой мамочки, помогите Христа ради хоть кто-нибудь.

На соседней лавке с беспомощным выражением на лице сидела пожилая женщина. Увидев меня в белом халате, она сразу обратилась ко мне:

Я бывшая медсестра, но роды ни разу не принимала, и сама ни разу не рожала, что делать совершенно не знаю. Вижу, что воды уже отошли, а плод не показался и головки не видно, видать неправильно он лежит у нее.

Я сунул дипломат Людмиле и шагнул к роженице. Первое, что я сделал – это отключил у неё болевые рецепторы и вообще взял её под свой контроль, чтобы не шумела и была послушной. Положил руки ей на живот. Диагност уже сообщил мне, что плод лежит боком и его нужно развернуть. На картинке, предоставленной мне диагностом было отчётливо видно положение плода. Но пока женщина лежит на спине его не развернуть.