Ловушка для пиратов, или Ожившая планета
Шрифт:
— Ну, понятно, что им нет никакого дела до этих вот, — и он махнул рукой в сторону полумертвых тел на полу пещеры. — Но не бросать же их за просто так. Неужели ничего нельзя сделать?
— Пока ничего, — ответила Яна. — Мы приехали, потому что Коакстл сообщила, что Кита в опасности.
— Уже нет, — усмехнулся Джонни. — Но эти уроды…
В разговор вступила Лонси:
— По-моему, нечего пенять на Интергал. Раз мы не захотели работать на них, то они вправе наплевать на наши трудности. И не важно, кто виноват — Интергал или кто другой. Если мы объявили себя независимыми, то должны доказать всем, что сами способны решать возникшие
Но девочка отказалась наотрез. Ее голосок срывался, но глаза ярко сияли. Дети обожают приключения, подумала Яна, особенно когда плохо приходится кому-то другому.
— Может, я и в тягость, — сказала девочка, — но Коакстл нужно держать связь с Нануком и убеждать остальных зверюг, что эти люди, — она обвела рукой пещеру, — не легкая добыча. Коакстл оказала мне честь разговаривать со мной, и я должна остаться, чтобы передавать её слова тем, кто старше и умнее. Шон кивнул.
— Ты потом сможешь вернуться вместе с Джонни, когда он полетит на север. Твоя помощь наверняка понадобится и Коакстл, и Лонси.
Джонни и пятеро граждан Боготы отправились к шаттлу, поднялись в воздух и вскоре отыскали вертолет. Свежевыпавший мокрый снег облепил машину, и некоторое время пришлось повозиться, пока её удалось раскопать. Как только лопасти были очищены от снега, Джонни и его спутники полетели в поселок, а Шон с Яной вернулись в пещеру. Они забрали оттуда шестерых чужаков, которым пришлось хуже всех — среди них оказались Чи Зинь и отец Йо Чанга, — и вернулись в Танана-Бэй.
Когда они садились, все деревенские собаки сбежались их встречать. Завидев снижающийся шаттл, псы подняли дикий вой, и местные жители выскочили из домов — посмотреть, что случилось.
Заглянув к О'Нилам, Яна и Шон собственными глазами увидели, что сталось с Диной и остальной троицей пиратов, которых успели вытащить из пещеры и искупать. Потом несчастных погрузили в шаттл.
Глядя на Дину, Шон произнес:
— Возможно, в следующий раз мы не отдадим провинившихся на суд планеты. Хотя она решает по справедливости, нам нужно создавать свои законы. Люди остаются калеками на всю жизнь или умирают, а все потому, что мы не в силах им помочь. Конечно, кое-какую помощь оказать им мы можем, но сердце кровью обливается, глядя на этих бедняг.
— Да уж, хотя они и засранцы, — согласился Мактук.
— Мне даже жаль Дину, — заметила Яна.
— Возможно, твоя жалось поувянет, когда ты узнаешь, что мы у неё нашли, — усмехнулась Мармион. — Неймид, возьмешь на себя право первого показа?
Астроном засунул руку в карман и неожиданно исчез. На его месте возник отвратительный аурелианин — Ониди Лучард.
— Я пират Лучард, — пробасил он голосом знаменитого пирата. — Кто вы такие и почему искали меня?
Яна, Банни и Диего в испуге отшатнулись. Мактук загоготал.
— Вы хотите сказать, что эта хитрая крошка вертела как хотела самой страшной пиратской командой? И пряталась за это чучело? Эй, Шон, как наш правитель ты просто обязан спасти её. Она — настоящая О'Нил, самой высшей пробы!
— Вы бы так не восхищались ею, если бы побывали у пиратов в плену, —
— Мы постараемся спасти её, Мактук, — заверил его Шон. — Повезем её вместо одного из этих ребят, что вырывали траву.
— Мы тоже можем поехать на упряжках, — сказал Диего. — Здорово будет снова почувствовать себя на Сурсе. Правда, Банни?
— А то! Только мне нужно серьезно поговорить с тобой.
Диего был уже не рад, что высунулся, и явно встревожился из-за её слов. Мармион и Неймид направились к шаттлу.
Когда корабль взлетел, Яна связалась с Адаком, чтобы он передал Клодах: везем в Килкул первую партию пострадавших. Всю дорогу Яна была непривычно тихой и, на взгляд Шона, даже печальной.
— Что случилось, любимая? Она слабо улыбнулась.
— Этот голопроектор навел меня на одну мысль. Не могу сказать, что она мне нравится, но я должна это сделать.
— Что сделать?
— Прижать к ногтю Лузона и Торкеля Фиске, чтобы им больше не захотелось вредить Сурсу.
— Начало обнадеживает. И как это сделать?
— Взять проектор, вернуться на шаттле на пиратский корабль и прикинуться Лучардом. А поскольку только я умею водить шаттл, мне снова придется покинуть Сурс. И эта мысль просто убивает меня. Хотя…
— Но зачем лететь к пиратам?
— Чтобы вернуть корабль на Гал-Три и сдать его властям. В то же время я в образе Лучарда свяжусь с Лузоном и Фиске и запишу наш разговор. И пусть попробуют отвертеться!
— Ты не должна так рисковать, Яна. Особенно в твоем положении.
Шон произнес это даже резче, чем собирался.
— Не вижу другого выхода. Пираты должны предстать перед законом, а Лузон и Фиске — получить по рукам, чтоб впредь неповадно было.
— План хорош, — вмешалась Мармион. — Просто превосходен. Так и сделаем. Но у меня есть маленькая поправка. Излагать?
Сестра Огненная Гора сидела в компании рыжих кошек и двух незадачливых охотников — де Пью и Минка, когда в домик Клодах влетел Адак. К настоящему времени дом целительницы превратился во временную клинику.
— Шон с Яной везут целую толпу, по которым проехался Сурс, из Танана-Бэй и Боготы! — выпалил он. — Яна говорит, что они еле дышат. Некоторые могут и окочуриться, хотя, по словам Яны, хуже, чем было Фрэнку Метаксосу, ни с кем не приключилось.
— О, боже! Клодах занята мистером Боллом. Она повела его к горячим источникам!
Но не успели эти слова слететь с её губ, как две рыжие кумушки выскользнули за дверь, которую Адак оставил приоткрытой. Значит, Клодах возвращается.
Шаттл приземлился как раз тогда, когда Клодах вместе с пациентом появилась на тропе. Инвалидное кресло Болла примостили в корзину на нартах Лайэма Малони. Старик выглядел уставшим. Братья Сланец и Глина, несколько изумленные, топали за ужасной с виду рыжей кошкой, на морде которой было написано полное презрение к способностям и талантам всего рода человеческого. Сестра Агат быстренько подобрала юбку выше колен. Пока Болл проходил процедуры в теплой воде, она сидела в гроте и беседовала с Алданом Юлипиликом о лечебных свойствах сурских дурманящих настоев и зелий. Не только настои дурманили разум. Сестра Агат совершенно потеряла голову из-за страстного Айдана, который делал барабаны, унты, упряжь и лыжи для всего поселка и почти для половины Сурса. В его глазах плясали озорные огоньки, движения были порывисты, и казалось, что этому человеку не больше двадцати лет от роду.