Ловушка для снов
Шрифт:
Рори не умолкал ни на минуту.
— Король Конхобар возвращается из похода домой, к жене, и натыкается прямо на друида Катбада в дверях, — грязно усмехаясь, выдавал Рори. — «Пришёл сказать, что сегодня по звёздам удачный день?» А Катбад ему: «Да нет, день-то так себе. А вот ночка была — это да!..»
Файтви морщился от этих историй, как от кислого пива.
В самом широком месте ущелья, в сторонке, на валуне, сидела большущая варла, широко расставив лапы, и поглядывала на них масляными глазками. В стороне три варлы собрались в кружок
На выходе из ущелья Файтви обернулся и вскинул ладони, показывая, что просит полной тишины. Нэнквисс давно помалкивал, постигнув коварство этого места, а Рори прервался на полуслове. Файтви огляделся, чтобы удостовериться, что его слова не пропадут впустую. Две дюжины варл с разинутыми ртами сидели на камнях и выступах скал. Файтви улыбнулся.
— Каждое слово правды, которое им удаётся подслушать, варлы подхватывают, нанизывают и варят себе из них суп. Всё попавшее в суп перестаёт быть правдой, — торжествующе сказал он, повернулся и вышел из ущелья.
— Вот что я вам скажу: Мак Фиах здесь не проходил, — с уверенностью сказал Рори, когда они уже забрались на гребень холма. — Он делал вместо этого большой крюк, а мы сейчас здорово срезали дорогу.
— А откуда ты знаешь, как он шёл? — с уважением посмотрел на него Файтви, который сам ни в зуб не разбирался в следах и приметах и оттого ценил этот дар в других.
— Потому что только последний идиот решился бы идти через это ущелье в сопровождении женщины, — буркнул Рори, и Файтви вынужден был с ним согласиться.
Ветер крепчал.
Кружева Мерлина
— Ух ты, какая гора! — Рори задрал голову кверху и присвистнул. Гора была вся тёмно-зелёная, розовая и фиолетовая, она заросла вереском, зверобоем и дикой малиной и громоздилась всё выше и выше, до самого неба.
— Хорошо бы нам найти под Горой такой путь, — деловито сказал Рори, — чтобы, во-первых, сразу отрезать дорогу Фланну Мак Фиаху и перехватить его на выходе, во-вторых, не напороться ни на чью стражу, а в-третьих…
— А в-третьих, — перебил его голос из-под скалы, и, клянусь сладчайшей в мире арфой, то был голос О'Кэролана, — хорошо бы вам выйти оттуда живыми, из этой Горы.
У скалы, прислонившись к нагретому солнцем камню, сидел О'Кэролан и только что не поплёвывал со скуки. Файтви поспешно сорвал с головы лист лопуха и склонился в глубоком поклоне, заметая лопухом дорожную пыль. Нэнквисс и Рори, давно махнувшие рукой на О'Кэролана, с достоинством занялись поиском входа в Гору. Входа не было.
— Отчего же нам не выйти оттуда живыми? — вежливо сказал Файтви. — Я всё-таки учил песни
— Какие ещё песни? — развязно вклинился Рори.
— Песни энков, — оглядываясь на О'Кэролана, объяснил Файтви, — сильно отличаются от наших. Все они содержат описание какого-нибудь пути: куда лучше ступить, где можно срезать дорогу, в каком месте свернуть и так далее. Песня-путеводитель.
— Вот из-за песен энков вы и будете блуждать в поисках могилы, — голосом прорицателя сказал О'Кэролан, подняв кверху палец. — Остерегайтесь чужих знаний.
— Берегитесь темноволосой женщины о полуночи, когда трижды проблеет козёл, — вдохновенно-пророчески заголосил Рори. — Она выхлещет весь виски из вашей фляжки и не оставит вам ни капли!..
О'Кэролан обиделся и накрепко замолчал.
— Самое интересное, что я не вижу никакого входа! — распинался Рори. — Единственное, что я вижу совершенно ясно и отчётливо, так это О'Кэролана.
— Наконец-то ты удосужился разглядеть то единственное, что здесь стоит внимания, — пробурчал О'Кэролан.
С этими словами он слегка отодвинулся и перестал загораживать дверь в скале, которую до этого загораживал. Собственно, из-за О'Кэролана не было видно бронзового кольца на двери, а всё остальное было увито плющом. Файтви двумя руками потянул за кольцо, и дверь приоткрылась ровно на ширину ладони.
Непосредственно за дверью сидел взлохмаченный энк на перевёрнутых качелях, с ручной совой на сгибе локтя, и уныло играл на дудочке. Видя, что дверь отворяется, и нисколько не интересуясь подошедшими, он, не глядя, безразлично подставил сложенную лодочкой руку.
— Чего надо? — недобро сказал Рори.
— Спокойно, — лихорадочно зашептал Файтви. — С нас требуют пошлину за пересечение границы.
— Это что, их внешняя стража? — спросил Рори с нехорошим смешком.
— Дальше вы не пройдёте, или я применю оружие, — медленно переводил Файтви. — Если вам нечем заплатить, вас отведут к королю… Это значит, что мы застрянем у них, как Фланн Мак Фиах, и потеряем уйму времени, — пояснил он от себя.
— А нам что, есть чем заплатить? — поинтересовался Нэнквисс.
— Не знаю, — потерянно сказал Файтви. — Лично мне что-то мешает в башмаке.
Он разулся и вытряхнул обувь. На землю посыпались мелкие драгоценные камешки из ущелья Скорби и Слёз.
— Ребята, если вы просто вытряхнете свои мокасины, — задумчиво сказал он, — мы, пожалуй, наберём на пошлину.
Пошлину от них приняли, дверь открылась настежь, и они стали спускаться вниз по ступенькам, рассчитанным на размер ноги среднего энка, так что Файтви перешагивал через три, а Рори с Нэнквиссом — через четыре. При повороте лестницы открылся зал с полом из разноцветных плит, но не доходя до него, Файтви резко свернул вбок и без лишних слов спрыгнул вниз, в какую-то тёмную дыру под стеной. Рори с Нэнквиссом, переглянувшись, нырнули за ним, повисли на руках и, отпустив руки, рухнули с большой высоты на битый кирпич.