Ловушка для стервы

Янова Екатерина

— Так я и говорю, попроси хорошо. Я тогда в виде исключения встану пораньше, — загадочно улыбаюсь, хотя, с таким пузом все мои намеки, наверное, смотрятся комично.

— Ловлю тебя на слове! А то в последнее время жизнь моя совсем не сладка.

— Бедный мой. Иди, пожалею.

— Нет. Ты мамочку раньше времени не включай. Лучше будильник заводи. Я пошел за ананасом.

Все хорошо, только беременность моя затянулась. Вероника уже лежит в больнице, она сбежала туда от гиперопеки своего мужа. А паранойя

Егора передается и Косте. Он тоже достает меня, что пора переселяться в больничную палату, там будет безопаснее. Хорошо, что врачи на моей стороне и пока не настаивают на госпитализации.

На следующий день приходит радостная новость — Вероника родила здорового мальчика, правда, немного раньше срока. Вот кто бы мог подумать. О беременности мы узнали раньше, а рожать будем позже. Костю этот факт вообще добил. Он теперь еще усерднее настаивает на больнице, но я держусь. И малой тоже держится. Не хочет вылезать на свет божий. Врачи уже ставят срок сорок одну неделю, и ничего. На последнем осмотре моя врач сказала. Ждем еще три дня, потом будем вызывать роды. Вот этого мне бы совсем не хотелось. Поэтому мы все на нервах.

— Поговори со своим сыном! — предлагаю я Косте. — Может он думает, что его здесь не ждут?

— Я уже разговаривал с ним.

— Когда? Я не слышала.

— Правильно. Ты спала. У нас был мужской разговор.

— А-а-а. Ну и как?

— Он просто боится, что ты его будешь одними ананасами кормить. А настоящему мужику нужна грудь.

— И что? Ты его успокоил? Пообещал грудь?

— Да. Я сказал, что уступлю ему место у твоей груди, пока он не подрастет.

— Какая прелесть. И что? Сегодня Данилка появится на свет?

— Нет. Данилка не появится. Я вообще такого не знаю. Я разговаривал с Тарасом.

— Фу. Тарас — тарантас.

— Данил — крокодил.

— Тогда будет просто Иван!

— Ага. В честь охранника.

— А почему бы и нет. Ванечка, такой хороший мальчик.

— Ну да, мальчик в сто килограмм веса.

— Ну, так что? Будет Ваня?

— Ну, лишь бы не Аккакий! Хотя нет. Точно не Ваня. А то каждый раз, когда будем сына звать, будет стокиллограмовый Ванька прибегать.

— Вот никак тебе не угодишь! Ой! Что-то мне кольнуло.

— Где?

— Вот здесь, — показываю на низ живота, — ой, опять. И что-то мне вообще, как-то непонятно.

Сидеть неудобно, поэтому встаю и обнаруживаю под собой мокрое пятно на диване. Мы вместе пораженно смотрим на это явление. Потом я понимаю, что по ногам продолжает что-то течь, а потом меня скручивает довольно резкая боль.

— Кажется, приплыли, — говорю я сквозь зубы, держась за низ живота. — Ваня просится наружу.

Костя смотрит на меня пораженно несколько секунд, потом срывается и начинает бегать по комнате.

— Вот говорил я тебе, ложись в больницу. Давай.

Собирайся быстрее.

— А что мне собирать, вещи сложены, сейчас переоденусь и поедем, — спокойно говорю я. Иду в ванную. Надеваю сухие вещи, и вот тут до меня доходит полное осознание того, что началось. В доказательство этого меня снова настигает приступ резкой боли, и теперь я тоже начинаю дико нервничать. Выхожу из ванной, Костя стоит уже полностью одетый и разговаривает по телефону, понятно, что с доктором.

А потом все понеслось и закрутилось. Несколько ужасных часов нервов, боли и переживаний, и вот я держу на руках такой долгожданный теплый комочек. Костя был со мной во время родов в начале, но потом я его выгнала. Не хотела, чтобы он на все это смотрел. Вид у него был растерянный, и своими испуганными глазами он мне совсем не помогал. А вот теперь, когда все самое страшное осталось позади, мне безумно хотелось увидеть своего мужчину, чтобы он тоже ощутил эти непередаваемые чувства, когда смотришь на такое маленькое, беззащитное и такое родное создание.

Заходит Костя. Тихонько подходит к нам, смотрит на сверток в моих руках как-то настороженно. Я протягиваю ему сына.

— Держи. Он хочет к папочке на ручки, — говорю, а у самой голос дрожит от переизбытка чувств.

— Я боюсь, если честно.

— Ты же уже был отцом. Неужели все забыл?

— Да. Это было так давно, — аккуратно забирает ребенка из моих рук, наш малыш не спит, он смотрит на нас и тихонько посапывает, — он не плачет. Это хорошо. Янка, помню, все время орала.

— Он серьезный мужчина. Иван. Чего ему плакать, — шучу я.

— Нет. Это будет Тарас! — уверенно говорит Костя, и вот тут наш мальчик забавно морщит носик и начинает хныкать, сначала тихо, потом поднимает такой крик, что мне приходится забрать его назад и прижать к груди.

— Вот видишь! Привязался со своим Тарасом к ребенку. Он поэтому и вылезать не хотел! А как только узнал, что Ваней будет, сразу дело пошло. Все, все, не плачь, мой маленький. Будешь Ваней, не переживай, — малыш потихоньку успокаивается, а Костя вздыхает.

— Да. Характер с рождения показывает! Ну, что делать. Ваня, так Ваня!

Малыш засыпает, я тоже держусь из последних сил, Костя перекладывает ребенка на пластиковую каталку и возвращается ко мне. Смотрит на меня как-то странно.

— Спасибо тебе, — говорит он, — сегодня я стал еще счастливее.

— Это тебе спасибо, — с чувством говорю я, притягиваю его ближе, — спасибо, что рассмотрел меня, спасибо, что понял. Если бы не ты, я бы никогда не узнала это счастье, — прижимаюсь к нему губами, а потом замираю в его объятиях. Мы вместе смотрим на нашего? спящего сына. И сейчас я уверена, как никогда — ? это единение, теплоту и любовь мы пронесем через всю жизнь.