Ловушка для влюбленных
Шрифт:
– Да не за что, что за разговор! Я очень рад, что ты принимаешь мое предложение.
– А мне и нельзя поступать иначе, – отвечал Алексей. – Ведь автомобильный бизнес – это и есть мое призвание. А совсем не литература.
– Ну, если ты так считаешь…
– Да я не считаю! – Бывший писатель очень серьезно посмотрел на друга. – Я знаю. Ты улавливаешь разницу? Ведь я же рассказывал тебе, что теперь очень хорошо представляю себе, что именно написано мне на роду…
– Ну да, да, я помню, – попытался перебить Борис, которому, очевидно, очень хотелось уйти от этой темы разговора. – Ты мне лучше вот что скажи…
Однако Алексей его не слушал и продолжал гнуть свою
– Там, Наверху, мне открылась вся моя судьба! – продолжал он. – Я теперь точно знаю, что всю жизнь делал не то, что должен был. Это необходимо изменить! Так что твое предложение удивительно кстати. Конечно, я займусь автомобильным бизнесом, и, когда снова окажусь на Небесах, когда настанет мой черед явиться на Высший Суд, моя совесть будет чиста…
– Леш, ну хватит об этом, а? – тихо попросил Борис. Он был очень расстроен.
В первый момент, когда друг, придя в себя в больнице, начал нести перед ним всю эту ахинею, Боря не на шутку испугался. Неужели Лешка лишился рассудка? Тогда он долго обсуждал это с Ритой, которой тоже настолько не понравилось состояние бывшего мужа, что она даже начала изучать соответствующую литературу и советоваться с коллегами-психиатрами. К счастью, полученная таким путем информация была в основном в пользу Алексея, и супруги Звягинцевы от души надеялись, что его бред скоро пройдет. И вроде бы оно действительно так и получилось. Во всяком случае, и с появлением в его жизни Оли, и после того несчастья, которое с ней случилось, Леша в разговорах с другом и бывшей женой больше не возвращался к этой теме. Боря с Ритой уже обрадовались, решили, что опасность окончательно миновала, и тут – на тебе!
Однако Алексея в эту минуту мало интересовали мысли и переживания Бориса. Он был раздосадован словами друга и оттого спросил напрямую:
– Ты мне все еще не веришь, да? Считаешь мой рассказ враньем?
– Лешка, ну что ты… – попытался успокоить Борис.
Но Алексей повысил голос:
– Нет уж, скажи как есть! По-твоему, я лгун, да?
– Ты не лгун, – вынужденно отвечал Боря, – но ты прав, твоим словам я не верю. Но хотя я и знаю, насколько у тебя, как у писателя, богатая фантазия, я ни секунды не подозревал, что ты все выдумал. Нет, конечно! Я знаю, что у тебя были галлюцинации, видения, если хочешь… Но такие яркие, что ты принял их за действительность. Такое бывает, я читал. Ты, главное, не циклись на этом. Продолжай жить настоящей жизнью.
– Знаешь, не тебе мне объяснять, какая жизнь настоящая, а какая нет! – взорвался вдруг Алексей. – Я уже устал вам всем повторять: это была действительность, а никакая не галлюцинация! Но если вам так нравится упорствовать в своем невежестве, то продолжайте в том же духе. Я вот только не понимаю, какого черта ты ко мне приперся? Зачем предлагать мне работать с тобой, если ты считаешь меня психом?
– Я хотел помочь тебе, – пожал плечами Боря. – И потом, никто не счита…
Но Алексей не дал другу договорить.
– В подобной помощи я не нуждаюсь! – продолжал орать он. – Не нужны мне подачки и милостыня, я вам не блаженненький!
– Ну, как знаешь. – Боря, которому порядком надоела эта сцена, поднялся с места. – Тогда я поеду.
– Скатертью дорога!
После отъезда друга Алексей еще долго недоумевал, что это вдруг на него нашло. С чего он так вышел из себя и поднял такой крик? Да, некрасиво получилось… Надо бы позвонить Борьке, может быть, даже извиниться… Но это означало бы для него признание в своих заблуждениях, а Алексей-то наверняка знал, что не заблуждается. И он не звонил. Ни Борису, ни Рите, ни даже детям. И Звягинцевы тоже молчали.
Настроение
И, главное, состояние Оли все не менялось, она по-прежнему оставалась в коме. Алексей все так же часто ездил к ней, ну, может, уже не каждый день, но через день точно… Однако в глубине души понимал, что движет им не потребность увидеть Оленьку и уже не надежда на то, что она вот-вот при нем откроет глаза, а ощущение неприкаянности – он просто не знал, куда еще поехать и чем еще заняться. И оттого часами просиживал в ее палате и разговаривал с Олей – но уже не потому, что думал, будто она слышит его, а потому, что хотелось с кем-то поговорить. И вслух он ей уже не читал.
Однажды, когда он садился в свою машину, припаркованную у входа в больницу, к нему подошел странный пожилой человек в одном джемпере, без куртки или пальто, хотя на улице было еще холодно, и принялся утверждать, что он не кто иной, как его бывший хранитель – Зачитавшийся ангел. Очередной сумасшедший, которому попалась на глаза книга Ранцова! Конечно, Алексей быстро отшил его и уехал. Но после этой встречи в душе поселилась смутная тревога. И вдруг очень захотелось, чтобы слова этого выжившего из ума старика оказались правдой. Алеша вдруг четко осознал, чего ему так остро не хватало все это время, с тех пор как он вернулся с Небес, – чувства защищенности. Да-да, именно так. Когда рядом с ним находился тот хранитель, все выглядело иначе. Да, Зачитавшийся оказался фантазером, путаником, он довольно бесцеремонно вмешался в жизнь Алексея, что привело к множеству ошибок и неразберихе, но с ним было спокойно – даже притом что до сорока с лишком лет Алеша и не догадывался о существовании своего ангела-хранителя. А теперь? Кто теперь его охраняет? Там, на Небесах, кто-то случайно обронил, что не у всех людей есть ангелы-хранители. Последнее время в Зале Судеб все чаще случается беспорядок, и вследствие его получается, что некоторые родившиеся души некому охранять… Что, если после отстранения Зачитавшегося ему, Алексею, позабыли дать другого ангела? И сейчас рядом с ним никого нет… А есть ли ангелы у всех близких ему людей? Например, у Оленьки? Очень может быть, что и нет… Разве ангел-хранитель позволил бы, чтоб с ней случилась такая трагедия, разве он не уберег бы ее?
Как раз таким мыслям и предавался Алексей, когда их прервал телефонный звонок. На дисплее высветился незнакомый номер.
«Кто бы это мог быть? – пронеслось в голове. – Может, кто-то из врачей? Неужели Оленьке лучше, она пришла в себя? Или, не дай бог, наоборот…»
Однако звонили не из больницы.
– Алексей Григорьевич, – прозвучал в трубке высоковатый и излишне резкий мужской голос. – Я звоню вам по поводу вашей последней книги «Зачитавшийся ангел»…
«Опять двадцать пять!» – подумал было Алеша, но вслух сказать ничего не успел.
– Нас очень заинтересовало содержание вашего романа, – продолжал невидимый собеседник. – И мы хотели бы сделать вам деловое предложение. Не выступите ли вы у нас с лекцией, а еще лучше – с циклом лекций?
– Простите, а «вы» – это кто? – поинтересовался писатель.
– Мы – общественная организация, – неопределенно ответили в трубке. – Но, так как наша работа прекрасно финансируется, мы готовы должным образом оплачивать ваши выступления. Скажем, десять тысяч… Или, если хотите, даже пятнадцать.