Ловушка для вора

Серегин Михаил Георгиевич

«Уважаемые пассажиры! Ситуация под контролем! С минуты на минуту ожидается прибытие милиции и саперов. Просьба всем сохранять спокойствие и эвакуацию производить только через установленные для этого…»

Истошный женский крик поглотил окончание фразы. Впрочем, Щукин и не слышал, что там говорит диктор. Он действовал по привычному принципу: если ситуация сложная и вы не в силах пока изменить ее — дождитесь удобного момента для импровизации.

Такой момент наступил.

Немного растерявшись вначале, Щукин теперь чувствовал себя как рыба в воде —

менты в штатском были далеко, у самого входа в зал ожидания, безуспешно боролись с людским течением, стараясь пробиться к Щукину, который в это время уже втаскивал по-прежнему ничего не соображающую Лилю в темный коридор служебного прохода.

И вот они уже бегут по длинным и узким коридорам — мимо кабинетов с открытыми дверями, где суетятся обеспокоенные паникой сотрудники.

«Куда, интересно, я направляюсь? — спросил у себя Щукин и сам себе ответил: — А черт его знает! Главное сейчас — свалить отсюда подальше. Бабки при мне и телка при мне. Конечно, разработанный план летит к черту, но… что это был за план — когда я разрабатывал его, я больше полагался на импровизацию, слишком много ожидалось моментов, которые нельзя было предугадать. Зато сейчас мы играем на равных… Даже нет — у меня два козыря на руках… Вот только предчувствие странное меня гложет все-таки… А что, если эта бомба не плод воображения телефонных хулиганов, а действительно взрывное устройство, подложенное настоящими террористами, не имеющими ко мне и к Лиле никакого отношения…»

Додумать эту мысль Щукин не успел.

* * *

Потому что, повернув на очередном повороте, остановился как вкопанный — и все мысли моментально вылетели у него из головы. И правда — как могли оставаться какие-нибудь мысли в голове, к которой приставлен черный ствол крупнокалиберного американского пистолета?

— Оп-паньки, — сказал Николай, инстинктивно крепче сжав в руке чемоданчик, и повернулся к Лиле, которую все так же держал за руку.

На лице девушки не отражалось ни удивления, ни страха — вообще никаких чувств. Она только чуть запыхалась и раскраснелась от бега.

Потом Щукин перевел взгляд на того, кто держал пистолет у его головы.

Несколько секунд пролетели в напряженной тишине.

— Ты кто? — с искренним интересом спросил наконец Николай.

Незнакомец — бритоголовый крепыш — молчал. Пистолет он держал твердо, но Щукин отметил в уголках его прищуренных глаз искорки страха.

«Молод еще, — сразу же определил Щукин, — нарвался на меня случайно, хотя ловил меня… но надеялся, что меня кто-то другой задержит. Теперь молчит, не знает, что делать… Ждет подкрепления. Интересно, кто он? Мент? На мента вроде не похож… Тогда кто? А если это?..»

— Тебе чемодан мой, что ли, нужен? — широко улыбаясь, спросил Николай.

Незнакомец молчал.

— Так на, возьми, — предложил Щукин, делая легкое движение вперед.

Крепыш немедленно отступил на шаг, не отклонив дуло пистолета от цели — лба Николая — ни на сантиметр.

— Не двигайся, — проговорил

он.

— Может, я руки вверх поднять хочу, — сказал Щукин.

— Не двигайся, — повторил крепыш, — руки у тебя и так заняты. Нечего их поднимать.

Голос его звучал глухо и надорванно, но говоривший явно хотел показать, что он не новичок в таких делах.

Впрочем, как подумал Щукин, держался он молодцом.

— Как знаешь, — сказал Щукин, — я хотел, чтобы тебе удобнее было.

Николай широко улыбался, стараясь не глядеть в черное дуло. Незнакомец стал нервничать все больше: к нему на подмогу никто не шел, а Щукин вел себя более чем неестественно — какой нормальный человек станет лыбиться, если на него «пушку» наставят?

— Так ты кто? — продолжал допытываться Николай. — Из ментов или наоборот? А? Чего молчишь, как убитый? Это ведь не я на тебя, а ты на меня «ствол» направил… Из ментов, спрашиваю?..

— Мен… тов, — мелодично повторила вдруг Лиля.

Незнакомец вздрогнул, а Щукин с удивлением посмотрел на нее.

— Ого! — сказал он. — Заговорила! Представляешь, — продолжал он, обращаясь к крепышу, — молчала всю дорогу, как засланная, и вот начала говорить… Чудеса, да и только… Слушай, ты что — немой? Да нет, вроде только что говорил.

Позади крепыша раздался торопливый топот, он отпрыгнул в сторону, все так же держа Щукина на мушке, быстро обернулся и, узнав бегущих к нему, облегченно вздохнул.

Щукин же, напротив, помрачнел, поняв, что так просто он теперь сбежать не сможет. На смену уставшему уже крепышу спешили еще трое молодых людей достаточно крепкого телосложения, и глупостью со стороны Щукина было бы предполагать, что они не вооружены.

— Чего вы так долго-то? — прошипел крепыш, опуская свою «пушку» только после того, как в Щукина прицелились еще два черных дула. — Быстрее ведите его…

Один из подбежавших зашел сзади и толкнул Щукина в спину.

— А девчонку? — спросил он.

— Ты что — дурак? — рявкнул на него крепыш. — И ее тоже!

— А ну пошел! — зарычал тот, что сзади, и еще раз двинул Николая кулаком в спину. — Пошел вперед!

Стиснув зубы, Щукин пошел вперед — а что ему еще оставалось делать?

* * *

Получив утвердительный ответ на свой вопрос, Капитон просиял. Он даже рассмеялся — таким легким ему показалось то дело, из-за которого он весь извелся сегодня. Отсмеявшись, он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

Ему ответили, как только отгудел первый сигнал.

— Алло? — проговорил Седой.

— Это из Питера, — сказал Капитон в трубку. — Узнаешь?

— Понял, что из Питера, — буркнул Седой, — по междугородному сигналу. Привет, Капа. Какие новости?

— Хорошие новости, — весело ответил Капитон, — можешь откупоривать шампанское. Нашли мы того, кто все дело… проворачивал. Он, наверное, и пацанов твоих положил.

— Лиля с ним? — отрывисто и быстро задал вопрос Седой.

— С ним, — ответил Капитон.