Ловушка для ворона
Шрифт:
— Нет! Что, если ты убьёшь её?!
— Очень жалко будет лишить мира такого замечательного человека, — усмехнулся Дэн, отбрасывая ещё одну цепь в сторону.
— Я не знаю, как это повлияет на меня. Она сказала, что если умрёт, пелёнки сразу задушат меня.
— Да, эта женщина идеал честности и благородства, — фыркнул Дэн.
— Даже если она соврала, мы не можем рисковать Марлой, — Луиза осторожно обратилась ко мне: — Она же точно управляла ими, да? Это не могло быть самовнушение из-за нервов?
— Она точно ими управляла.
В ответ я услышала вздох, и кольцо снова
— Луиза, попробуй использовать перстень.
Она опустила взгляд и будто только что заметила, что кольцо истончает свет. В ответ на Луизин взгляд оно замерцало ещё сильнее, а когда она сняла его с цепочки, на несколько секунд ослепило меня.
Луиза, как завороженная, смотрела на перстень и прошептала:
— Он нагревается.
— Луиза? Луиза! — мне пришлось прикрикнуть, и она с неохотой перевела на взгляд на меня, и в нём, я клянусь, сверкали одновременно отражения и огня, и воды, и земли, и воздуха. — У нас мало времени, скоро очнётся Тина. Бабушка рассказывала, что основатели храма вместе с ним создали кольцо. Только оно имело силу в этих землях, и тот, кого оно признает владельцем (а это должен быть человек с чистой душой), мог с его помощью колдовать, обращаясь к стихиям. Луиза! Ты меня слышишь? — если бы могла, я бы пощелкала пальцами у неё перед лицом, но даже такая простая роскошь мне была недоступна. — Надень его и попробуй освободить меня.
Она кивнула, сразу же просунув большой палец в кольцо, но даже ему оно оказалось велико. Глаза Луизы засветились в такт перстню, а во взгляде перестала читаться осознанность. Ну, или мне так показалось. Она зашептала:
— Вода, чтобы ослабить узлы.
Несколько секунд ничего не происходило, кроме звяканья цепей и Дэна, который, не очень верив в происходящее, предоставил нас самим себе и продолжал освобождать Моргана. Потом я почувствовала, что пелёнки развязываются.
— Получило… — не закончила я, потому что узлы сжали меня с ещё большей силой. Так, что я не могла даже вдохнуть. Часть пелёнок потянулась к горлу, обвивая его.
— Что-то не так, — в голосе Луизы не было ни тени сочувствия, она бросила взгляд на Тину, потом снова посмотрела на меня: —Она ещё без сознания, так что это защита. Не переживай, вероятно, я помогу тебе.
Вероятно?!
— Постарайся быстрее, — пробормотала я, но получилась смесь мычания и хрипения, на которую Луиза даже не обратила внимания.
— Земля, устойчивость, чтобы прочно скрепить узлы.
Кольцо на её руке загорелось тёмно-зелёным. Луиза положила руку мне на живот, и я почувствовала приятное тепло, исходящее от перстня. Свет рассеивался по моему телу, как туман, и убирал покалывания в теле. Только когда мы с Луизой оказались полностью в этом свете, я осознала, что пелёнки перестали душить меня.
— Теперь снова вода — гибкость, чтобы смягчить связь, которую создавали годами.
— Мамочка! Я не могу двигаться, мамочка! — запищал в другой стороне храма незнакомый детский голос. Луиза даже не повернулась — её рука истончала голубое свечение, которое, подобно зелёному, нежно окутывало нас.
— Сильно я её приложил, — пробормотал Дэн, косясь в сторону Тины и, наконец, снимая с Моргана последние оковы. Сумасшедшая
— Думаю, нет смысла, всё, чем она может навредить, она сделает и без рук.
Дэн ничего не ответил и наклонился к Моргану.
— Дышит… Почему он так долго не просыпается? Или не превращается? — а потом спохватился: — только не говори Моргану, а то будет думать, что я за него переживаю. А я так, ради общего развития интересуюсь.
У меня вырвался смешок, и я осознала, что впервые с момента нахождения в храме я смогла сделать что-то наподобие полноценного вдоха. Движения всё также были мне недоступны, но даже такой прогресс ободрил меня и помог разговориться:
— Не переживай. На самом деле хорошо, что он не просыпается. Неизвестно, смог бы он задержаться с такими травмами в обличии ворона, а воплощаться в человека ему сейчас никак нельзя, так он не восстано…
Луиза распахнула глаза, в которых светилась уже вода и которые ни на аркан не напоминали её настоящую оболочку. В них не было ни злости, ни страха, ни любви. Только пустота. Пожирающая всё на своём пути пустота. Настолько пугающая, что даже я, лежавшая и связанная в полутьме заброшенного храма, почти потерявшая дорогого человека по своей же вине, не осмелилась закончить фразу.
Лучше бы просто шикнула. Или обругала меня.
— Воздух — свобода, лёгкость, чтобы…
— Мамочка, мама! Я не могу больше, я не чувствую тело! — Тина, уже давно переставшая покачиваться, попыталась приподнять руку, но не смогла. — Я не смогу провести так всю жизнь. Пожалуйста, мама!
Её всхлипы заглушили даже слова Луизы, сидящей напротив меня. Белый свет уже рассеялся, и я смогла немного пошевелить рукой. Даже намёк на движение давался мне тяжело, так, как будто я заново училась ходить. Даже хуже, ведь сложно взобраться на вершину, с которой тебя уже когда-то скинули.
— Огонь — очищение. Чтобы закончить то, что длилось годами. Чтобы смыть кровь невинных. Огонь — это смерть старого.
Ничего не произошло. Перстень погас, а Луиза виновато произнесла:
— Мне никогда не давался огонь, — она потеребила кольцо в руках и взглянула на меня своим обычным взглядом: — прости, я попробую ещё раз.
— У тебя уже почти получилось, не переживай. Я подожду сколько нужно.
Луиза кивнула и снова закрыла глаза.
— Рэкс, нет! Он захлебнётся! Я больше не буду убегать из дома! Рээээкс! — Тина взвыла и заскулила, отчего Луиза вздрогнула, но глаза не открыла, пытаясь сфокусироваться на кольце.
Я вспомнила о собаке Тины:
— Вы случайно с Рэксом не пересеклись, когда пробирались сюда?
— Пересеклись. Привязали его. А то бежал за нами сюда. Всё, тшш.
Я послушалась. Как и Тина, переставшая биться в истерике и молча хватающая воздух ртом. Дэн накрыл Моргана своей курткой, бережно обходя раненое крыло, и хмуро смотрел в нашу сторону невидящим взглядом. В храме не было холодно, но наверно жест заботы помогал ему чувствовать себя не таким бесполезным.
— Не могу… — беспомощно пробормотала Луиза. — Дэн, может ты попробуешь? Мало ли…